Чувствуя опасное покалывание в кончиках пальцев: на нервах, видимо, все-таки проснулась моя магия, готовясь вот-вот явить миру себя и Эдера, я приблизилась к кровати отца. Спал Гориан или просто пребывал в чьем-то мире, под влиянием Дорианы или кого бы то ни было еще – я знать не могла. Тем не менее жемчужина в кармане брюк раскалилась так, что обожгла бедро, и я, рискуя заполучить дыру в ладони или сильнейший ожог, вытащила ее на свет.
– Давай жемчужинка, – прошептала, едва шевеля губами. – Помогай.
На мне были драгоценности Дорианы, но сработала магия, только когда я надела тиару. Значит, на отце тоже должно быть что-то… Я глянула на унизанные перстнями худые руки. Перевела взгляд на покрывало, в которое отец был закутан чуть ли не до подбородка. Коснулась его осторожно. Чуть потянула вниз.
Глаз Гориан не открыл, но застонал, будто от боли. Сердце сжалось, и я чуть ли не рывком дернула покрывало еще, чтобы увидеть на его груди массивную цепочку и медальон.
Вот оно!
Райнхарт сорвал с меня то, что было ближе всего к сердцу, и схема разрушилась. Значит, нужно просто быстро снять медальон.
Взялась за цепочку, ойкнув от жала опалившей другую ладонь жемчужины, и в этот момент Гориан открыл глаза.
– Ты! Что ты здесь делаешь?! – с небывалой для больного резкостью громко зарычал он, пальцы короля сомкнулись на моем запястье: с силой, до боли.
Я вскрикнула и выпустила цепочку, но он мое запястье не отпустил.
– Думала, сможешь меня обыграть, девчонка? – спросил кто-то голосом моего отца. – Что ж, так даже лучше. Будешь казнена на пару со своим эрцгерцогом за измену короне.
– Папа! Папа, тобой управляют! Борись! – крикнула я, тщетно пытаясь вырваться.
– Гориана давно нет. То, что видят все – это лишь оболочка! – король расхохотался. – Или ты надеялась на трогательное воссоединение семьи?
В гостиной раздался грохот и поспешные шаги: к нам спешили гвардейцы, и я сделала последнее, что еще могла сделать – свободной рукой вдавила жемчужину в медальон. Мне показалось, что ладонь пронзили кинжалом, а в сердце взорвался огненный шар. Гориан взвыл или зарычал, полыхнуло алым, на мгновение меня ослепив, заставляя рвануться назад. Я едва успела освободить руку из стального захвата пальцев, как в комнату уже ворвались гвардейцы.
Ворвались и бросились ко мне, но на их пути с рычанием возник Эдер. И без того немаленький лев, кажется, еще увеличился в размерах, колотя хвостом, угрожающе рыча и скалясь. Гвардейцы мгновенно вытащили оружие, попятились, а в покои Гориана влетели еще два маджера.