Вот же…
– Королевский особун! – бросила в сердцах.
– Так ты меня называешь?
– А как тебя еще называть?!
– Например, моя светлость.
Теперь я знаю, в кого у Эдера такие глаза – в смысле, как он умудряется делать такую умильную морду, будучи грозным львом. И рычит в точности так же, когда злой!
– Ладно, моя-ваша светлость, – сказала я, по-прежнему крепко держа одеяло. – Ложитесь спать. Вы и так на ногах непростительно долго.
– Ты тоже.
– Меня не пытали убийственными схемами!
– Я все равно не засну, пока вы, мое-ваше высочество, не ответите на один вопрос.
Нет, он все-таки королевский особун! Единственный и неповторимый.
– Какой же?
– Ты станешь моей женой, Алисия?
Я замерла.
– Ответь да, и мы сможем рассказывать нашим детям истории. О том, как я сделал тебе самое романтичное предложение века. Без кольца, зато под… – Райнхарт поднял голову. – Восстанавливающими схемами.
У меня в груди осталось подозрительно мало воздуха.
– Я никогда не думал, что смогу любить, – неожиданно произнес он, взяв мою руку в свою. – Думал, что меня ждет политический брак, далекий от чувств… не помню, может быть, я это уже говорил? В любом случае, мне простительно. Меня пытали убийственными схемами.
Воздух все-таки в меня вернулся, и я всхлипнула. От переполнявших меня чувств.
– Я люблю тебя, Алисия, и хочу провести с тобой всю жизнь. Каждое ее мгновение. Встречать закаты и рассветы. Сделать все, чтобы ты была счастлива. Что скажешь? – Он всматривался в мое лицо, а едва-едва начала дышать.
Кажется, мне тоже надо под восстанавливающие схемы. Слишком много чувств на одну маленькую принцессу Алисию.
– Алисия. Не молчи.
Я плотно сжала губы и замотала головой.
– Это значит – нет? – мигом помрачнел Райнхарт.
Мне достался не просто королевский особун, мне достался ревнивый, временами крайне недальновидный королевский особун!
– Это значит да, – очень тихо ответила я.
Но Райнхарту хватило. Он сграбастал меня в объятия, кажется, позабыв вообще про все.
– И-и-и-и… – пропищала я.
– Прости. Я слишком сильно тебя сдавил?
Никогда не видела его таким счастливым.
– Слишком сильно – это слабо сказано, – я по-прежнему удерживала одеяло, но уже не с таким энтузиазмом, как раньше. – Я тоже хочу провести с тобой всю жизнь, и, поскольку про закаты и рассветы ты уже говорил, хотя это полагалось мне…
Райнхарт фыркнул. Он вообще разом помолодел на несколько лет.
– Так вот, я скажу, что хочу быть с тобой ночью и вечером, утром и днем, и вообще, все время, когда ты не занят государственными делами и своими мужскими увлечениями, – я осторожно коснулась пальцами его подбородка, чувствуя, как меня затапливает совершенно непонятное смущение, а еще нежность. – Я люблю тебя, моя ваша светлость. Прости, что не сказала этого раньше.