Я старательно не думала про Райнхарта, и у меня даже получалось. Вот зачем Зигвальд о нем снова заговорил?
Словно прочитав мои мысли, его белосветлость поднял ладони вверх.
– Я не хотел, Алисия. Простите.
– Когда мы познакомились, я не думала, что такие как вы способны извиняться.
Зигвальд приподнял белоснежную бровь.
– Когда мы познакомились, я думал, что такие как вы способны только охотиться за наследствами и богатыми мужчинами.
– Чудесно, – сказала я. – Мы произвели друг на друга неизгладимое впечатление.
– Не то слово, – он улыбнулся. – Я рад, что сейчас оно совершенно иное. Правда же? Теперь вы считаете, что я охочусь за богатыми женщинами с титулом.
Я не выдержала и расхохоталась. Совершенно не по-королевски: громко, заливисто и до слез. Кажется, через этот смех выходило все мое напряжение, которое сидело в груди и мешало нормально дышать. Зигвальд протянул мне платок, и я промокнула уголки глаз.
– Знаете, – сказала честно. – Вот с чувством юмора у вас всегда все было в порядке.
– Что есть то есть. Кстати, у вас тоже отменное чувство юмора, Алисия. Не стоит его запирать в себе только потому, что вы стали принцессой.
Я протянула ему платок, но он покачал головой:
– Оставьте себе. И еще. Я хотел спросить.
Я внимательно на него посмотрела. Блики путались в белых волосах, не способные разогреть их, равно как зимой не способно разогреть снег даже самое яркое солнце. В весеннем Гризе Зигвальд казался островком зимы, но именно сейчас рядом с ним было удивительно тепло.
– Я знаю, что у вас остались чувства к моему брату, и что между нами совершенно ничего нет. Вам даже необязательно это говорить, Алисия.
Я хотела ответить, но Зигвальд поднял руку, попросив не перебивать.
– Тем не менее я не лгал, когда говорил, что восхищаюсь вами. И сейчас я хочу просить у вас разрешения ухаживать за вами при дворе. Мой титул и мое происхождение это позволяют, как бы цинично это ни звучало, но дело не в них. Я действительно хочу узнать вас лучше, Алисия. Если вы согласитесь, вас это ни к чему не обязывает. Я стану просто одним из многих, кто будет претендовать на вашу руку и сердце, и выбор все равно останется за вашим отцом. Но больше всего на свете я хочу, чтобы именно вы сказали мне «да». Сейчас.
– Я…
– Вы нарушили мое распоряжение, – знакомый властный голос заставил подпрыгнуть и обернуться. У Райнхарта разве что дым из ноздрей не шел, глаза потемнели как гъердовы угли. – И вы тоже, ваша светлость. Гвардейцы, которые потакают вашим слабостям, будут отстранены. А что касается вас, Фром, вы немедленно покинете это место.