Поэтому сейчас я произнесла:
– Я благодарна вам за заботу, ваше величество, но я по-прежнему остаюсь при своем мнении. Моя мама должна быть рядом со мной, и это я обсуждать не намерена. Что касается аудиенций, я полностью с вами согласна. Мне не нужны лишние встречи, и я не стану подвергать ни себя, ни других людей опасности, а неустойчивость своей магии – раскрытию. Но его светлость Барельвийский меня очень хорошо знает, равно как знает всю подноготную моей магии. И я бы очень хотела поблагодарить и его тоже за…
Я так и не придумала за что. Фраза «я просто хочу его увидеть» не вписывалась в мои представления о том, что можно привести в качестве достойной причины. Эта небольшая заминка стоила мне права голоса:
– Похоже, мои слова и аргументы для тебя пустой звук, – сухо произнесла ее величество. – Что же, если ты желаешь видеть при себе эри Лимор, так тому и быть. Пусть даже это создаст мне и твоему образу в глазах народа определенные сложности. Что касается встречи с эрцгерцогом Барельвийским… пожалуй, я бы могла устроить и ее тоже.
Дориана поднялась.
– Но?
– Но его светлость не изъявлял желания видеть тебя, Алисия.
Королева посмотрела на меня сверху вниз:
– Подумай об этом. А еще о том, что статус принцессы не только дарит привилегии, но и налагает определенные обязательства.
– Подождите, – я поднялась следом за ней. – То есть вы хотите сказать, что его светлость ни разу не пытался меня увидеть за все время, что я здесь лежу?
Может, не стоило этого спрашивать, но я просто не могла промолчать. В глазах королевы сверкнул какой-то странный огонек, но тут же погас. Она посмотрела на меня уже мягче, а потом коснулась щеки пальцами:
– Мужчины зачастую ведут себя отвратительно. Особенно с теми, к кому уже потеряли интерес по какой-то причине, но для тебя… – она выделила «тебя», – сейчас начинается новая жизнь, Алисия. И в ней не должно быть места никаким слабостям, особенно таким, как чувства к тому, кто этого не достоин. Я пришлю служанок, они приготовят ванну. Чуть попозже принесут ужин, пора тебе потихоньку начинать есть. Что касается эри Лимор, я пошлю за ней завтра утром.
Дориана развернулась и вышла, оставив после себя легкий аромат духов. И мысль о том, что Райнхарт ни разу за эту неделю не пытался меня увидеть.
Райнхарт
– Ваша светлость! – голос надо мной раздался так неожиданно, что я подскочил на диване.
Затекшая шея отозвалась болью, зато глаза быстро разлепил. Передо мной стояла эри Лимор в темно-синем платье в мелкий цветочек. Этот цветочек неимоверно сейчас раздражал, как, впрочем, и бывшая камеристка, которая в моем замке вела себя как дома и входила в мою библиотеку без спроса.