– Не бойся... Я буду нежен, – сказал он, медленно закрывая глаза.
– Касанье губ твоих мне слаще мёда, пьянящее вино в твоих устах, в обьятьях жарких – обещание полёта, – сказала Лиля, с усилием затаскивая ноги храпящего кира на кровать. – С тобою я дитя и муж, учёный и дурак. – Она вытерла его шею платком, смоченным в вине, и с силой впилась в толстую кожу. – Чему ты учился, извращенец? Такие стихи переврать... Ну ладно. Поехали. А-а-а-а! О-о-о!
Кровать скрипела. Лиля сидела на полу у стены, упираясь ногами в изголовье, и пила вино, постанывая и укачивая спящего кира, любителя горничных.
Ладно. Хватит. От такого усердия с его весом можно и коньки отбросить. Она встала и поставила пустой стакан на столик.
– Ты должен запомнить эту ночь, – сказала она со вздохом, раскачивая его и переворачивая на бок. – Я же такая страстная.
Лиля проснулась на рассвете и потихоньку встала, расправляя затёкшие и онемевшие конечности. Безжалостный утренний свет подсвечивал розовым глубокие царапины на спине и красивые синяки на шее чистенького, хорошего кира. Она пожевала губы и осторожно расстегнула его штаны, стягивая их, насколько это было возможно. Вот бы пнуть его хорошенько. Из-за него пришлось спать на коврике... Урод. Она расшнуровала верхнее платье и скомкала его, кидая в угол вместе с передником и чепчиком, потом всклокочила волосы и села на кровать в уголок.
Утренний свет выделял не только следы их мнимой страстной ночи. Он подсвечивал и другие факты. Этот кир, чьего имени она даже не знает, легко повёлся на её уговоры. Но к вечеру ей могут привести другого, умнее или настойчивее, или такого, который позовёт к ним в комнату Ирелту... Или приедет с другом. Нужно валить, пока не поздно.
Кир заворочался, и Лиля изобразила восторженную улыбку.
– О, ты был великолепен! – сказала она, спрыгивая с кровати, потому что он шарил рукой в её направлении. – Тебе пора! Восход начинается, погляди!
Кир сидел, потирая лицо, потом встал и подтянул штаны. Лиля схватила верхнее платье из угла и полотенце и выскочила за дверь, пока он, чего доброго, не надумал понежничать с утра. Жирный кусок афедасте!
Летос дремал на кухне, и она одарила его улыбкой, которая, к сожалению, не испепелила его. Он встал и выглянул ей вслед.
Лиля захлопнула за собой дверь купальни. Вода в ведре была всё ещё тёплой. Она умылась и надела верхнее платье, потом посидела на мраморной скамье в углу, размышляя.
Она вляпалась по-крупному. Её похитили и заперли, угрожали выбить зубы и чуть не подложили под волосатого борова. Вернее, подложили. Они все должны думать, что всё было по-настоящему.