Дойдя до второго пилона, останавливаюсь и встречаюсь с недовольным взглядом женщины неопределенных лет с большими, плотно обтянутыми тканью формами и ярким макияжем на неестественном лице, и, не отрываясь, смотрю на нее. Пока я шла на сцену, с меня слетели все обрывки волнения, и остались только непробиваемая решимость и упорство добиться поставленной цели.
– Вы готовы?! – все также раздраженно спрашивает она.
Не знаю: то ли я так ей не понравилась, то ли это была ее привычная форма общения с претендентками, но я стараюсь не зацикливаться на этом, тем более рядом с ней находится приятный мужчина, который поддерживающе улыбается мне, и я киваю.
Вчерашние сомнения, усталость и апатия не позволили мне продумать линию танца, и я решаю просто полагаться на мое врожденное чувство ритма и импровизировать.
Раздается музыка, я закрываю глаза, пропуская ее под кожу, пропитываясь ей, как земля влагой, и начинаю двигаться, вспоминая некоторые чувственные движения румбы. Сексуально двигая бедрами, трясь о пилон, как об партнера, я отдаюсь танцу, как, наверно, отдаются любовнику – без остатка и не понимаю: в чем причина, когда в середине композиции музыка обрывается.
– Ты раздеваться собираешься?
Краска опаляет мое лицо, ее раздраженный вопрос, словно пощечина, бьет по моему самолюбию, и на какое-то время я теряюсь, несмотря на то что я знаю, что танцевала хорошо. Не понимаю, что я сделала этой мегере?! Почему она так негативно ко мне относится?!
– Раздевайся! – рявкает она снова, и я влетаю в действительность из облаков своих мыслей. Хочется поддаться бараньему упрямству и вместо этого сделать то, что не делала никогда – невоспитанно показать средний палец и, вскинув голову, уйти, но это слишком большая роскошь, когда ты зависим…
Одеревеневшими пальцами я развязываю узел на животе и снимаю тонкую просвечивающуюся кофточку. Все также холодно смотря на стерву, оценивающую мое тело, завожу руки назад и отстегиваю крючки сверкающего бюстгальтера, и кидаю его на пол в прозрачную лужицу. От обнявшей меня прохлады по плечам и груди пробегает озноб, а я все также молча, но грациозно освобождаю себя от оставшейся одежды.
– Спасибо. До свидания, – заключает она.
– Это означает нет?! – не двигаясь, спрашиваю я, поражаясь откуда-то взявшейся во мне смелости.
«Ася, это точно ты?! Может, это говорит коньяк, путешествующий в твоей крови?!»
– Да. Вы нам не подходите.
Злость затмевает другие более важные чувства, и я, усмехаясь, с вызовом спрашиваю:
– У меня плохая фигура или я плохо двигаюсь?!
– У тебя отличная фигура и ты сексуально двигаешься, – раздается откуда-то мужской голос, и пока я глазами пытаюсь найти человека, похвалившего меня, слышу его требование: – Расскажи о себе.