– Скажи, зачем ты это делаешь? – Пасси тихо подошла к Аяне со спины и теперь стояла на берегу ручья в нескольких па от неё. – Зачем?
– Ой, Пасси! Я не заметила тебя. Ну, вообще она не особенно запачкалась, – Аяна стояла к ней вполоборота, потирая воротник рубахи. – Но всё-таки ею вытирали сапог изнутри, поэтому, наверное...
– Не придуривайся! Ты знаешь, о чём я говорю!
Аяна повернулась к Пасси с тревогой и непониманием.
– О чём?
– Ты сказала, что вы с ним просто знакомые. А потом, когда увидела, что он мне нравится, стала перед ним крутиться. Зачем?
– А-а-а! Ты об этом! Я? Крутилась? – Аяна растерянно нахмурилась, пытаясь вспомнить. – Когда?
– Да постоянно! Да хотя бы когда они добыли кабана и разделывали его! Ты зачем полезла к нему?
– Я не лезла! – Аяну начал раздражать этот разговор, она не понимала, о чём говорит Пасси. – Он же тогда ходил на лодки за солью, – напрягла она память, наморщившись.
– Кто? – Пасси замерла. – Кто ходил?
– Анкан!
– Какой Анкан?
Капли мыльной воды с рубашки падали в воду.
– Анкан. Я не лезла к нему, – пожала плечами Аяна.
– При чем здесь Анкан? – Пасси раздражённо поморщилась. – Я говорю про Алгара!
– Алгара?
Они обе ошарашенно замолчали.
– Я спросила на лодке, ухаживает ли он за тобой. Ты сказала, что он твой знакомый...
– Ты спросила про Анкана! Ты сказала, что он хорошо играет, и что у него улыбка и что-то там ещё!
– Ты что, совсем тупая? Я спрашивала про Алгара! Зачем мне этот полудурок Анкан? Как тебе в голову пришло, что я могу даже подумать о нём, когда рядом такой, как Алгар?
Аяна стояла, не зная, что сказать.
– Так ты это не нарочно? Тогда всё ещё хуже, чем я думала. – Пасси будто выплёвывала слова, жёсткие, колючие. – И что он нашёл в тебе. Ты же... ты... Как снулая рыба. Ты... вообще никакая. Тупая, слепая, вялая и бесчувственная. Бедный Алгар!
Она резко развернулась и зашагала вверх по склону.
Аяна стояла и смотрела вниз, в воду, в которой расходились круги от капель с рубашки.
Что он нашёл в ней? Снулая рыба. Такой, как Алгар... слепая, тупая.
Она заплакала. Она не понимала.
И плакала она оттого, что даже не понимала, чего же она не понимает.
Слепая, тупая. Снулая рыба. Никакая.
– Айи! Айи, кто тебя обидел? – Тили бежала к ней, Коде, с тремя мешками, следом.
– Тили... Тили! – Аяна всхлипывала в их объятиях.
– Коде, смотри, там рубашка уплывает.
Он кивнул, поднял мокрую рубашку, отжал её и положил на валун. Тили поглядела на него с благодарностью, прижала палец к губам и показала взглядом в сторону очага. Он снова кивнул и тихо удалился.