– Лекарь там, – сказал Верделл, указывая на правый берег. – Дойдёшь? Или привести Ташту?
– Дойду. Пойдём.
Они направились к самому берегу озера и шли теперь вдоль краешка воды. Тут немного пахло илом и стоячей водой. Местами у берега росли негустые тростники, в них шуршали какие-то невидимые глазу птицы, а над водой вились полчища бледных мотыльков, прозрачных мушек и звенящих тонких комаров. Каждый такой рой зависал в воздухе, время от времени перемещаясь в другое место и немного меняясь, и это завораживало. Аяна немного успокоилась и шла, глядя на рябь воды.
– Верделл, смотри, вода начинает краснеть, – сказала она. – Видишь, вон там?
– Да, – изумлённо сказал он. – Она и правда красная. Почему?
– Вряд ли это кровь влюблённых, которые много лет назад здесь разбились о скалы. Думаешь, это какое-то проклятие или что-то вроде того?
– Я не знаю, кирья. Этот цвет немного пугает.
Аяна подошла к самой кромке воды, окунула туда палец и попробовала на вкус.
– Солоноватая. Более пресная, чем у нас в купальне.
– Хар говорил мне, что много лет назад в один год вода не окрасилась в красный. Были сильные дожди, необычные для этого месяца. И вода осталась прежнего цвета.
– Может, это как-то связано с солью в воде? – сказала Аяна, глядя вверх, на горные вершины. – Смотри, где линия берега. Сейчас засуха. Далэг говорила, что на горах обычно шапки снега, а сейчас их нет, и, получается, ручьи тоже пересохли.
– Не знаю, кирья, может быть. Ты лучше не пей воду отсюда. А вдруг это правда кровь.
Аяна отвернулась и поплевала на землю, потом вытерла кончик языка рукавом.
– Да уж, это было бы неприятно, – сказала она.
Верделл по пути несколько раз уточнил дорогу, и наконец они добрались до небольшой тенистой рощицы лиственных деревьев, которые были незнакомы Аяне. В их густой тени стоял небольшой тёмный деревянный домик. Ставни с окон были сняты и стояли, прислонённые к стенам. Аяна огляделась. После жарко прогретого воздуха на берегу тень рощицы приносила просто невыразимое блаженство.
– Заходите, – окликнули их из домика. – заходите!
Аяна поднялась по трём скрипучим ступеням и зашла в приоткрытую дверь. Пылинки кружили в воздухе, подсвеченные зеленоватыми лучами, которые падали в окна через листья деревьев. Пахло пылью, травами и немного – молоком. Шум повозок и торга сюда не доносился, и на миг Аяне показалось, что она снова оказалась на чердаке над сеновалом во дворе Тили, только там, на чердаке, было пусто и лепились под потолком гнёзда птиц, а здесь вдоль стен стояли холщовые и кожаные мешки и сундуки.