Поскольку ребята были увлечены беседой, на меня внимания никто не обратил. Я, ни с кем не здороваясь, прошёл внутрь и остался у стены. Разломанный диван так никто и не починил и, тем более, не заменил. Но сейчас, казалось, что так даже лучше, ведь вместо одного сидения получилось два, и оба они были заняты.
Я прислушался к разговору. Нильс рассказывал про какой-то гипотетический концерт в настоящем клубе, Росс отпускал шуточки по поводу того, как, вероятно, нелепо мы будем там смотреться, а девочки по очереди задавали разные вопросы. Ты сидел с задумчивым лицом и лишь изредка подавал признаки жизни словами «да» или нет.
Оказалось, что кто-то пригласил Братские узы выступить в ночном клубе на вечеринке в честь 14 февраля. Ребята обсудили, с какими песнями там лучше выступить: выбрать из тех, что есть или придумать новые. Мне захотелось узнать, опять ты будешь писать песни или у кого-то есть свои наработки. Я произнёс вопрос вслух, но никто не повернулся. Наверно, я сказал тихо, подумал я, но повторять не стал. Решил, что придумаю вопрос пооригинальнее.
Обсудив выступление в клубе и подготовку к нему, ребята решили немного поиграть. Нильс и Росс взяли свои гитары, Мона села за ударные, Лайк заняла твоё место у синтезатора. Ребята начали играть одну из песен из пятничного концерта, а ты устроился на середине дивана, наверно, чтобы понаблюдать со стороны. Я молча стоял у стены, не понимая, присоединиться мне или подождать, когда хоть кто-нибудь повернётся и позовёт меня. Когда мелодия дошла до момента, где я должен вступить, я напрягся в раздумьях петь мне или не петь, поэтому опоздал на целый такт и вступил сразу на следующий, пропустив строчку.
Я успел пропеть несколько слов, как Нильс прекратил играть.
— Так, стоп. Что за ерунда.
Я смущённо улыбнулся, желая показать, что я случайно проспал. Но Нильс вдруг сказал:
— Лайк, ты играешь не в той октаве.
Лайк непонятно дёрнулась и, мне показалось, украдкой взглянула в мою сторону. Я почувствовал облегчение, что это не из-за меня всё прекратили играть.
— Да, точно, я перепутала, — сказала она, глядя прямо на Нильса.
— Ничего, — успокоил её Нильс. — Давай ещё раз с начала.
Во второй раз я вступил точно вовремя, но Нильс всё равно заставил всех остановиться.
— Росс, ты спишь? — спросил Нильс строго. — Тебя вообще не слышно.
— А, да, — спохватился Росс. — Пардон, сир.
Когда Нильс в третий раз остановил группу только я начал петь, объяснив это тем, что Мона пропустила свой проигрыш, я начал догадываться, что что-то происходит. Но попытался успокоить себя тем, что, во-первых, Нильс всегда был требователен ко всем без исключения, во-вторых, перспектива выступать в настоящем клубе вполне могла усилить это качество.