— Я знаю, о чём ты думаешь, — внезапно переменил тему ты. — Ты хочешь меня обнять, но стесняешься.
Несмотря на то, что я ничего подобного не думал, я согласился, и ты благосклонно разрешил мне это. Правда, уже через пару секунд отстранился.
— Довольно. К чему эти телячьи нежности.
Ты поднялся и, прежде чем скрыться в дверном проёме, добавил:
— Сладких снов, детка.
Я испытал всю гамму эмоций, начиная от прилива радости, до разочарования и приступа стыда. Но мне ничего не оставалось, как попытаться уснуть, хотя в таком настроении это оказалось не просто.
До конца недели я больше не видел тебя, а в понедельник, когда пришёл на встречу в бар, гадая, ждут там меня или я зря притащился, я застал ссору.
В подвале бара, уже по обыкновению, до моего прихода собралась вся группа (кроме тебя). Нильс был зол больше всех, Росс пытался успокоить его, Мона возмущалась обвинениям Нильса, а Лайк, скрестив руки на груди, стояла в углу комнаты и молчала. По её виду было похоже, что судят её, но через несколько минут, которые я провёл в комнате, не вызвав не единого взгляда, я понял, что причина ссоры — исчезновение денег.
Оказалось, что Нильсу заплатили за выступление группы на концерте в клубе. Он собирался разделить деньги между нами или же потратить их на технику, но деньги пропали. Он точно помнил, что положил конверт с деньгами в карман куртки и, когда вся группа веселилась после выступления в баре, потом в клубе, потом в караоке-баре, конверт был на месте. Нильс был уверен, что деньги вытащил кто-то из группы, поскольку свою куртку, куда он их положил, он оставлял только своим.
Насколько я понял, Нильс успел обвинить в краже всех по очереди. Мона кричала, что он сам, должно быть, их себе заныкал, а, чтобы не делиться, решил обвинить других. Лайк пыталась убедить его в том, что, вероятно, он просто выронил их где-то по дороге, но об этом я узнал только со слов Росса, потому что к моему приходу, Лайк уже смертельно обиделась и ни с кем не разговаривала.
Я вспомнил про конверт, который видел в твоей квартире, но ничего не сказал. Во-первых, меня никто не спрашивал, а я не хотел добровольно привлекать волну негодования в свою сторону, а во-вторых, я верил, что наличию конверта подписанного Нильсу в твоей сумке должно быть какое-то разумное объяснение. Ну и что, что тебе нужны были срочно деньги, чтобы кому-то заплатить. Ты бы не стал забирать гонорар группы тайком. Это ведь крайне непредусмотрительно.
Ребята продолжали ссориться, не обращая на меня никакого внимания. На этот раз меня это почти не расстроило, всё-таки повод был не особо приятный. Я уже подумал, потихоньку слинять, предположив, что ничем связанным с музыкой сегодня мы заниматься не будим, но меня вдруг заметили.