— Прими здесь.
Это оказалась таблетка. Я не стал спрашивать что это, чтобы ты знал, что я доверяю тебе. Правда, поскольку глотать таблетки без воды я не умел, я положил её в рот, стараясь не рассасывать. Ты проглотил свою, запрокинув голову.
Место было уютным, мне сразу понравилось. Аромат тёплой еды, негромкая музыка, приглушённые голоса посетителей и звуки кружек по деревянной поверхности напоминали дом, в котором я никогда не жил, но, уверен, был бы рад попробовать. Мы устроились в изолированной кабинке в самом дальнем углу зала. Пока я снимал пальто, подошёл официант — мужчина средних лет со смешными подкрученными усами и приветливой улыбкой. Ты произнёс несколько названий, даже не взглянув в меню. Это явно было твоё место, и ты привёл в него меня.
Когда мужчина ушёл, ты сел напротив меня и сунул руки между ног.
— Ты замёрз, наверно? — спросил я очевидное.
Мне хотелось спросить, почему ты ходишь в такой лёгкой одежде, но я сдержался, решив не лезть не в своё дело. Я не забыл, как ты не любишь допросы.
Вместо ответа ты через весь стол протянул ко мне руку. Я взял твои пальцы, оказавшиеся просто ледяными, и сжал в ладонях, стараясь согреть их. Через минуту появился официант с подносом. Я дёрнулся, чтобы разомкнуть наши руки, но он заметил моё движение и улыбнулся такой тёплой улыбкой, что я ещё долго таращил на него глаза, пока он расставлял приборы на столе: стеклянный пузатый чайник с ярко красной жидкостью, маленькие серебряные ложечки, чашки, две тарелки с шоколадными пирожными в форме шара.
— Приятного вечера, господа, — официант чуть поклонился и ушёл, а я засомневался, в какой стране и эпохе нахожусь.
Я услышал твой смех, поднял глаза и заметил на твоём лице смущённую улыбку.
— Что? — спросил я.
— Ты как с Луны упал.
— Не с Луны, — поправил я, — а с Плутона.
Я поделился с тобой своей тайной фантазией, и мне хотелось, чтобы ты расспросил меня об этом. Но на этот раз тебе не удалось прочесть мои мысли.
— Хоть из другой галактики. Видок, как у ошпаренного, — ты рассмеялся. — Чаю, сеньёрита? — ты взял чайник и наклонил к одной из чашек. — Чего ты нахмурился? Я же шучу.
Я взял горячую чашку, поднёс к губам и только тогда осознал, что всё ещё не проглотил таблетку. Она прилипла к нёбу и стала горькой. Я глотнул горячей жидкости, одновременно пытаясь счистить таблетку языком, но поперхнулся и пролил чай на себя. Не то, чтобы было очень горячо, хотя через брюки чувствовалось ощутимо, но было неприятно и стыдно перед тобой за свою неуклюжесть. Я бы не удивился, если бы ты не удержался от едкого замечания. В былые времена ты бы засмеялся и даже позвал бы кого-нибудь, чтобы лицезреть мой позор было веселее. Но ты изменился, и изменил отношение ко мне. Но от комментария всё же не удержался: