— Чего ты напрягся? — спросил ты. — У всех нас есть родители, это нормально.
— Но не ко всем же взрослым детям мамы приезжают в универ?
— Ну и что? Я был бы рад, если бы моя приехала ко мне, сто лет её не видел. Наверно, она уже и не помнит, как я выгляжу. Ха! Вот пройдёт мимо и не опознает, — ты рассмеялся, но смех звучал безрадостно. — Я бы радовался на твоём месте.
Наверное, это было последнее, что я ожидал от тебя услышать. Мне стало стыдно, что я такой неблагодарный сын, хочу избавиться от маминой опеки, вечно вру ей, увиливаю, а ты, оказывается, такой правильный. Мне сложно было впихнуть новое знание о тебе в твой образ, который я успел создать ещё со школьных лет. Я всегда думал, что у тебя либо вообще нет родителей, либо они заняты своими делами, а ты своими.
Мне захотелось тут же позвонить маме, узнать, как у неё дела, чтобы доказать себе, что я такой же как и ты, но внутри созрело сопротивление этой идее.
— Тебе легко говорить так, — произнёс я с возмущением, — твои родители не контролируют каждый твой шаг. Что в таком случае прикажешь делать?
— Не знаю. Что я тебе — семейный психолог?
Интерес в твоих глазах постепенно стал таять, но я не готов был менять тему, я хотел знать, как ведут себя, такие крутые парни, как ты.
— Ну, ты бы что делал, если бы твоими родители ходили за тобой по пятам, требовали бы звонить каждый вечер и отчитываться, что ты делал, с кем общался и всё такое?
Я уже видел, что начинаю надоедать тебе, но не мог остановиться. Ты гремел ложкой по чашке, совершенно не смотрел на меня и только повторял, что не знаешь, а я всё задавал и задавал тебе вопросы, приводил новые примеры. Рассказал, что мама всегда запрещала слушать рок-музыку, носить джинсы и другие вещи, которые носит молодежь, делать модные стрижки, ходить на концерты, гулять вечерами и ещё много чего. Ты никак не реагировал, может, даже не слушал меня. Я спросил, чтобы делал ты, если бы тебе было разрешено носить только классические костюмы и другую сдержанную и строгую одежду, а всё свободное время либо учиться, либо развивать внеучебные навыки, типа академической музыки или бальных танцев. Но ты лишь пожал плечами.
Вскоре я убедился, что так и не добьюсь от тебя ни осуждения, ни одобрения, ни, тем более, сочувствия, и замолчал. Ты выглядел так, словно находился в трансе: отрешённый взгляд, странная скрюченная поза. Я испугался, вдруг тебе стало плохо от твоей таблетки, и я протянул к тебе руки, чтобы потрясти за плечи. Но ты вдруг выпрямился и уставился на меня.
— Почему тебе не сказать, что тебе это не нравится? Только не мне, а своей маме.