Я безразлично пожал плечами.
— Например?
— Твоя профессия, которую ты начал получать в университет очень хорошая. Правда. Я бы и сам её выбрал, если бы только поступал.
— Социальная работа?! Ты издеваешься, что ли? Да я её выбрал только потому, что…, — я чуть было не выпалил «Френсис учится в этом университете», но вовремя спохватился. На самом деле, для того, чтобы в последствие получить профессию юриста, мама настоятельно порекомендовала выбрать что-то, связанное с работой с людьми. Вот и вся разгадка. — Она нужна, чтобы потом пойти в чёртову юриспруденцию.
Харпер поднял бровь.
— А что плохого в юриспруденции?
Тут уж я не смог остаться хладнокровным и во все глаза уставился на брата.
— Только не говори, что ты закончил…
— … учиться на юриста? — продолжил за меня Харпер. — Нет, ещё не закончил. Можно сказать, только начал. На втором курсе.
— Не верю, — категорично заявил я и скрестил руки на груди. — Ты шутишь, да? — по лицу Харпера я понял, что тот не шутил, но я всё равно не мог поверить, что мой брат перевернул свои принципы с ног на голову. — Ладно, единственное объяснение, которое я вижу: ты однажды вышел из дома, или где ты там жил, и тебе на голову рухнул горшок с цветком. Ты забыл кто ты и что ты и нечаянно выучился на ту профессию, которую всю жизнь презирал, а когда всё вспомнил, было уже поздно. Так?
Пока я говорил, у Харпера медленно на лице расплывалась улыбка. Если бы не содержание нашей беседы, можно было подумать, что травим друг другу байки, как в старые добрые времена.
— Ничего мне на голову не падало, — Харпер покачал головой, словно, хотел усилить слова. — Просто я пересмотрел свои юношеские закидоны. И тебе, кстати, советую. Хотя и понимаю, что вот так на раз-два это сделать невозможно. Слушай, — он попытался пальцами размять мне брови или что-то ещё сделать с выражением моего лица, но я шарахнулся в сторону, — я не уговариваю тебя бросить рок-музыку навсегда. Только лишь расставить приоритеты. Сначала учёба, потом хобби.
— Моя группа — не хобби!
— Да, конечно. Я тебе верю. Я говорил с тем парнем, когда ты решил… кинуться под колеса.
— Я не…
— Не важно, — прервал меня Харпер с таким видом, словно я встрял в речь президента на инаугурации. — Кто он у вас? Типа менеджера?
— Ференц? — у меня перехватило дыхание во время произнесения твоего имени.
— Не знаю, он не сказал, как его зовут. Тот, который защищал тебя перед мамой, — я кивнул. — Он же тебе нравится?
Жар ударил мне в голову.
— Ну… он крутой.
Харпер улыбнулся, но я не смог проинтерпретировать причину улыбки.