– Что-то не так, – не заставила себя ждать Лили. – Здесь точно что-то не так.
Врать открыто не хочу, но и открывать правду не спешу, давая ей возможность додумать все самой.
– Воздух что ли какое-то... другой.
– Не нравится?
– Очень нравится. Даже дышится легче, – Лили прикрывает глаза и вдыхает полной грудью.
Улыбаюсь, глядя на нее и прижимая к себе чуть крепче. Она убьет меня, когда узнает правду.
Лили
Пульсация в спине сходит на нет, а вот настроение мое скачет вверх, становясь каким-то шальным. Еще лучше мне становится, когда воздух вокруг теплеет настолько, что хочется избавиться от верхней одежды. Так надоел холод, а еще боль эта постоянная. И хоть двигаться я по-прежнему не могу, но дышится... счастливо! Вальтер прижимает меня к себе чуть теснее, а мне хочется стать еще ближе. Устала сопротивляться и плыть против течения, тем более что и воображаемого берега не видно, а по течению, я точно знаю, ждет нечто волшебное. А если потом придет разочарование? Ну и пусть. Плевать. Больно будет в любом случае, потому что я уже смотрю на Вальтера с восхищением, поздно одергивать себя. Он нравится мне. Ироничный, жесткий, сильный. Такой как есть, такой, каким может со мной стать.
А еще он вздумал провести меня, но я-то маг, и козырь опять на моей стороне.
– Почему мне так хорошо? – спрашиваю невинно, проводя кончиками пальцев по его щеке. Щетина колет подушечки пальцев, и от непривычного ощущения по спине бегут мурашки.
Вальтер тяжело сглатывает и бросает на меня быстрый взгляд, но делает вид, будто вопроса не прозвучало и вообще ничего особенного не происходит. Сдерживаю смешок, продолжая прикидываться дурочкой.
– Так легко стало… И боль прошла.
– Так это же хорошо, – невозмутимо несет меня дальше. И даже ведь не покраснел, не смутился хотя бы немного!
– Конечно хорошо, – еду пальцами вниз по шее, любуясь разбегающимся от них во все стороны мурашками.
Не только меня волнует прикосновение, да, милый? Мы с тобой поиграем немного. А еще ты плохо меня знаешь, двуликий. Я прекрасно чувствую долетающие до нас искры источника. Они едва тлеют, задевают самым краем, но я чувствую их в воздухе, и нарочно вдыхаю полной грудью. Решил вот так меня обхитрить? И мне бы разозлиться, но я позволю тебе это. Потому что с каждым вздохом будто растворяется тяжелый и неповоротливый ком в груди. Потому что жизнь была ко мне несправедлива. Закрываю глаза, поглощая новые искры природной силы, как если бы после долгой дороги с головой окунулась в наполненную чистейшей водой ванную. Будто «дорожная пыль» стекает не с тела, а с души. И приходит понимание, что я ошибалась, душа закована совсем не в панцирь, а просто покрыта налетом пыли и грязи, не моей, чужой, которая касалась меня, липла и пачкала.