– Не знаю как ты, а я иду купаться.
Снова выпрямляется, встает на этот раз и расслабляет завязки на штанах.
Выбрасываю руку вперед, жестом останавливая его, и теперь его черед заламывать бровь. Подзываю к себе ладонью, а когда двуликий наклоняется, обхватываю его затылок двумя руками, притягиваю к себе и прижимаюсь щекой к его щеке.
– Я не смогу раздеться, – шепчу. – Помоги мне.
Отодвигаю ошалевшего двуликого от себя, заглядывая в глаза и наслаждаясь увиденным там смятением. Но это редкое на его лице выражение до обидного быстро сменяется весельем.
– Сама напросилась, – говорит одними губами, пока руки его медленно ложатся на мои плечи.
Ох, с огнем ведь играю.
Вальтер
Она в шубе, моей, к тому же. В штанах, тоже моих. Но почему тогда от одного ее взгляда исподлобья каменеет в паху? А стоит мне только положить ладони на ее закутанные в несколько слоев толстой ткани плечи, и ткань штанов на мне натягивается, будто кто-то хренову распорку установил. Кудряшка туда не смотрит, но улыбается так, будто понимает больше, чем хочет показать, и я отвечаю ей такой же усмешкой. Девчонка плохо меня знает. У нас не было возможности познакомиться друг с другом ближе, взаимная грызня не в счет. Не было флирта, томных взглядов и прочей хрени, которая считается необходимым этапом знакомства между порядочной девушкой и достойным ее мужчиной, а на деле же являющееся тупыми притворством и брачными танцами, которые нужны одной, чтобы выгоднее продать себя, а второму, чтобы чувствовать себя победителей, когда он нырнет под юбку.
У нас не было всей этой чуши, но когда я стягиваю с узких плеч собственную шубу с осознанием, что это только начало и мне предстоит раздеть свою пару как минимум до нижней рубашки, сглатываю тяжело, за каким-то хреном, по инерции наверное, из последних сил удерживая на лице маску. Не чувствую себя победителей и когда освобождаю стройные бедра от меховых штанов.
Но когда Лили поднимает руки, чтобы позволить мне стянуть и ее рубашку, я понимаю окончательно, что мне никогда не победить, потому что я проиграл ей с первой секунды нашей встречи. Наконец-то проиграл, когда вломился к ней в дом и рухнул на колени с неоформленным в мысли чувством, что нашел самое ценное. Ту единственную, которой хочется проиграть.
Вскидываю взгляд, не таясь больше и не притворяясь, и вижу отражение своих эмоций в ее глазах.
Она лежит передо мной, полностью обнаженная. На лоб и щеки налипли влажные от витавших в воздухе невидимых глазу брызг волосы, белоснежная кожа покрыта мурашками, но не от холода, потому что там, где мы сейчас, тепло. От корсета на бедрах остались красные следы, и я протягиваю руку и веду по ним самыми кончиками пальцев. Я знал, что у Лили практически нет шансов выстоять против магии двуликих, но то, как раз за разом она отталкивала меня, выглядело достаточно решительно чтобы я начал сомневаться. И даже сейчас я боюсь, что она остановит меня. Еще пару часов назад я думал, что стоит ей только поманить меня пальцем и я наброшусь на нее, трахну сзади, как делал чаще всего. Ее волосы будут намотаны на мой кулак, а голова запрокинута до упора. Но сейчас я едва касаюсь ее. На ее теле практически нет волос, и мне хочется расспросить ее о прошлом, но любопытство и ревность погребены под трепетом перед ее наготой. Именно, мать его, трепетом. К этому я оказался не готов. Я знал, что связь между истинными – это страсть, искры и вечный огонь, но что тогда делать с желанием ткнуться лбом в землю у ее ног?