— Держи, — Роман передал мне одно из блюдец. Я вдохнула аромат и замерла от наслаждения. Если на вкус это будет так же волшебно, я передумаю даже возмущаться тем, что меня не спросили, нужны ли сливки и сахар.
Я осторожно попробовала глоточек.
Бли-и-и-ин…
Даже в Италии было лучше только в двух местах: на богом забытой заправке где-то в полях и в кофейне у собора в Милане.
Можно я у него эту длинноногую в рабство заберу, а?
Роман спокойно отпил пару глотков и отставил этот божественный эликсир в чашечке остывать. Как будто так и надо!
Я не смогла оторваться и смаковала глоток за глотком, пока совсем ничего не осталось. Посмотрела в тоске на гущу на дне, узоры которой предвещали мне смерть от сердечно-сосудистых заболеваний, если попрошу еще одну порцию, и вздохнула.
— Так что — ты реально стал миллионером из разорившегося миллиардера, моя шутка попала в точку? — спросила я у Романа, ничуть не подобрев после кофе. Даже наоборот.
— Нет, конечно, — фыркнул он. — Но и не с нуля, разумеется. Отца грохнули на излете девяностых, мать вышла снова замуж, и я взял фамилию отчима, чтобы не светиться как сын «того самого». Первую часть наследства я довольно быстро продолбал, вернулся за второй и тут-то отчим и открыл мне истину, до которой отец не успел допереть.
— О! — я навострила ушки. — Ну-ну-ну! Открой мне главную цыганскую тайну!
— Какую тайну? — не понял Роман.
— Блин! Ты никогда не слышал?
— Нет… — он заинтересовался. — Какая?
— Я была уверена, что у вас, богатых и развратных она точно такая же!
— Ну? — дернул меня он, наклоняясь вперед, чтобы лучше слышать.
Я тоже нагнулась, приблизила губы к его уху — только так следует передавать Главную Цыганскую Тайну — и громко прошептала:
— Краденая лошадь дешевле купленной!
Он отшатнулся и даже откатился на кресле подальше от меня. Покачал головой:
— Вот ты все-таки…
Я махнула рукой:
— Твоя очередь. В чем же миллионерский секрет?
Роман тяжело вздохнул. Он-то, небось, всерьез. А я опять…
Но все же сдался:
— «Работать надо не восемь часов, а головой».
— Круто. Но я это уже слышала, —разочарованно протянула я.
Он пожал плечами:
— Это правда. Отец крутился круглые сутки без сна и отдыха. Если б не та роковая разборка, все равно бы не дожил до нынешнего дня, сердце уже шалило. А отчим ничего, до сих пор жив-здоров, до ста лет проживет.
— И ты, значит, не крутишься? — уточнила я.
— Нет.
— Не работаешь круглые сутки? Или хотя бы ночами?
— Неа.
— Не тратишь кучу денег на психотерапевта и кардиолога? Не сидишь в отпуске на пляже с ноутбуком и тремя телефонами?