А еще — рядом был человек, который все понимал.
Тоже, оказывается, совсем неплохо. Почти так же хорошо, как одной.
— Как ты умудрилась за него замуж выйти?
— Любила. Как еще? — тоскливо отозвалась я. И, помолчав, добавила уже без нужды: — По-настоящему. Без этого вот про «любовь живет три года». Любила до самого конца — и немного после него.
Может быть, и до сих пор люблю.
Кто знает, как это работает?
— Ты поэтому одна?
Серые отбойники на фоне серых заборов временами сменялись взрывом зеленого и голубого, когда машина проносилась мимо парков. Но потом мы снова погружались в мельтешащее рекламой московское варьете.
Эффект попутчика? Давать Роману такое оружие в руки было неосторожно. Но он меня спас, и я прониклась к нему благодарностью, хоть и понимала, что доверять не стоит. Хотелось поделиться, рассказать, что на самом деле он для меня сделал. Как много.
Не думаю, что ему нужна вся моя история. В конце концов, она так до боли похожа на другие такие же, что я каждый раз качаю головой и вспоминаю Льва Николаевича. Это у историй счастья разные причины, а в несчастливых даже диалоги одни и те же, будто нет других слов.
Поэтому я только вздохнула:
— Если однажды попробуешь на вкус что-то настоящее, суррогаты уже не подходят. У меня заняло много времени осознание, что больше я так никого не полюблю. Поэтому бесполезно строить жизнь вокруг отношений. Надо искать другой смысл.
— Ты совсем-совсем разочаровалась в мужчинах? Бывают же хорошие надежные парни! — Роман так ехидно ухмыльнулся, что стало понятно — он имеет в виду не себя. Каких-то других хороших парней, которые должны утешать разочарованных нытиков, типа меня. А ему достанутся девушки первого класса, без душевных травм.
Ну.
Он может себе позволить.
— Нет… — я засмеялась, потерла пальцами лоб, проверила, что под глазами сухо, что я больше не плачу против своей воли, вспоминая о тех временах. — В мужчинах я разочаровалась позже. Когда после трех лет психотерапии связалась с «хорошим надежным парнем» — ну, чисто для разнообразия. И, знаешь, что?
— Что?
— Те, кто говорят, что бабы-дуры предпочитают мудаков, потому что любят страдать, просто не знают, как качественно может уничтожить веру в мужчин хороший парень.
— То есть, две попытки — и ты сдалась? — поддел он. — Это не дело.
— Чего вдруг две? — возмутилась я. — До мужа я тоже вляпывалась!
— Не везет?
Пожала плечами.
Не умею выбирать? Притягиваю плохое? Что там еще предлагают обычно первым делом, если нарушаешь общественный договор и смеешь не искать больше любовь?
— Нет, я просто разочарованная в жизни… эта самая… как вы там говорите… — я пощелкала пальцами, вспоминая слово.