— Представьтесь, пожалуйста, — очень вежливо попросил он полицейских.
— Сержант Брбрбрбрблов! — с профессионально отрепетированной кашей во рту сообщил полицейский.
— Значок покажите, — попросил Роман.
Значок у полицейского имелся, но так ловко подвернутый под карман, что номер на нем видно не было. С явной неохотой тот хлопнул по груди, продемонстрировав его целиком на несколько мгновений, но тут же перешел в наступление:
— Документы ваши попрошу! И карманы показываем!
Второй полицейский сделал шаг назад и положил руку на кобуру. Роман как будто не заметил жеста.
Скрестил руки на груди и заявил:
— Основанием для досмотра является исключительно пресечение преступления. Могу я узнать, какое правонарушение я совершаю в данный момент?
Он стоял ко мне спиной и в этот момент не то, что напрягся, а как-то неуловимо изменился. Плечи развернулись шире, он выпрямился и стал чуть выше ростом. А в голосе появились…
Нет, не появились. Наоборот — исчезли.
Из голоса пропали все интонации и оттенки.
Роман говорил совершенно спокойно, без напряжения, но голос его звучал так, как, наверное, будет звучать у искусственного интеллекта в далеком будущем, когда тому надоест прислуживать людям, он завоюет мир и больше ему не останется нужды изображать что-то человеческое.
Я помнила, что он умеет управлять голосом, но не ожидала, что это настолько четко сработает в стрессовой ситуации.
Хотя что я знаю о повседневной жизни Романа Витта? Может, это для него и не стресс вовсе.
— Сереж, зафиксируй, — небрежно кивнул полицейский напарнику, не поворачиваясь. — Объект отказывается выполнить законные требования полиции.
— Незаконные требования полиции, — поправил Роман. — Зачем вам мои документы и карманы?
— С целью установления личности и обнаружения предметов правонарушения!
— Так что именно я нарушил? — уточнил он опять. Вот это меня всегда бесило в государственных служащих. Они могли часами по кругу талдычить одно и то же в разных формулировках. Но Романа это, кажется, не смущало: — В связи с чем вы хотите меня досмотреть? Я не отказываюсь исполнить ваши незаконные требования, но хочу, чтобы при досмотре присутствовали понятые, велась видеофиксация и был составлен протокол.
Заметив, что полицейские почему-то повеселели и начали оглядываться, он добавил:
— Ну и, разумеется, настаиваю на присутствии законного защитника. Мне ему уже звонить?
Он поднял брови, но даже не дернулся в сторону телефона.
А жаль. Я куда спокойнее ощущала бы себя на этой лесной тропинке, если бы на подмогу прибыла кавалерия с юридическим образованием.