Угомонить тетку было невозможно, все давно махнули на нее рукой, хотя детское население дома из поколения в поколение вело против нее скрытую войну, раздавая втайне котят друзьям, одноклассникам или просто унося в частный сектор в соседнем квартале.
- О! – поприветствовала бабу Тоню Клара, распахнув дверь, из-за которой потянуло не самым приятным ароматом. – Говори по-быстрому, мне в магазин надо. В угловой хамсичку свежую завезли, а я как раз кашку затеяла ребятишкам.
Антонина Васильевна повела носом и чуть заметно поморщилась. Замечание о полезности проветривания застыло у нее на языке, равно как и о том, что мало запаха кошачьей мочи в подъезде, теперь еще и хамса добавится – убойное сочетание. Но, давно уже смирившись с тем, что тут ничего не поделать, в отличие от проблем с телевидением, баба Тоня предпочла пойти в бой по основному поводу:
- Кларка, у меня телевизор накрылся! А я «Запретную любовь» смотрела. Прям посреди серии. Немножко уже осталось, можно я у тебя быстренько погляжу?
Та в ответ пожала плечами.
- Ну проходи, - пробасила Кларка и кивнула в сторону комнаты. – Там правда Бухан храпит так, что себя не слышно.
Бухан – было ласковым сокращением от Буханова, фамилии мужа Клары, которую носила и она сама без малого тридцать лет. И надо сказать, что фамилия эта как нельзя максимально точно характеризовала главу их удивительного семейства. Бухал он по-черному, регулярно, но тихо. Дебоши не устраивал, руки не распускал, и в бытность первой молодости всегда возвращался домой хотя и на бровях, но с гостинцами: сыну тягал значки, дочке – леденцы, а Кларке – болгарские сигареты.
Бухана баба Тоня не боялась. Сама ему когда-то отвешивала подзатыльники, когда он тринадцатилетним подростком за углом их вечного дома распивал пиво с друзьями. Не подействовали, значит, подзатыльники чужой тетки. Потому сейчас, нисколько не сомневаясь, Антонина Васильевна, радостно поблагодарив Клару, ломанулась своей пришаркивающей, но оттого никак не менее энергичной походкой к ним в прихожую, а оттуда – в гостиную, где на тумбочке стоял телевизор, несколько помоложе бабТониного, но тоже старенький. Схватившись за пульт, баба Тоня принялась нажимать на все кнопки подряд, все сильнее впадая в ступор при каждом переключении. А потом жалостно и совсем растерянно спросила:
- Кларка, а у тебя на какой кнопке-то Первый, а?!
- На первой, где ж еще? – услышала она из подъезда, и следом хлопнула дверь.
А баба Тоня, в очередной раз нажав на первую и удостоверившись, что там точно такое же безобразие, как транслирует ее собственный телевизор, глубоко несчастным голосом проскулила: