Правда, узнав, кто всей этой шарашкиной конторой командует его бывшая будущая жена бежала оттуда, сверкая пятками, поскольку прекрасно помнила, что Ромка из себя представляет. Но теперь уже Ромка, довольно резво сориентировавшись, что этот заказ ему нужен не менее, чем нужна сама девушка, побежал за ней.
Потом... потом чертов монтаж, ибо Моджеевский сам не понимал, как успели проскочить все эти годы, счастливые, сытые, спокойные, семейные. У Нины – собственный бренд с магазинами по всей стране, а Роману, можно сказать, без малого, принадлежит весь город. На двоих у них двое детей. И еще любовь, которую они потеряли. Глупо и большей частью по вине самого Ромки.
Когда в жизни достигаешь так многого, о чем раньше и не мечтал, неожиданно приходит ложное впечатление, что можешь абсолютно все. Все подвластно. На все способен. Прямо-таки всемогущ. Именно в эту самую ловушку мнимого всемогущества и угодил Моджеевский три года назад, когда к нему новым начальником отдела по маркетингу его зам привел Раечку, собственную племяшку двадцати пяти лет от роду. У Раечки грудь была счастливого третьего размера, ноги такие, что пока поднимешься взглядом от щиколоток до бедер, поднимутся на провокационную высоту и собственные стратегически важные органы. И еще она так на него смотрела, что он и правда чувствовал себя хозяином мира. Сложно удержаться, когда вот так на тебя смотрят, но Моджеевский честно держался. Месяца полтора, пока перед ним не замаячил многомиллионный контракт с немцами, и он не укатился в Мюнхен, прихватив с собой Раечку, которая, кроме прочих очень важных деловых черт, обладала еще и потрясающими знаниями немецкого языка, почерпнутыми, не иначе как в немецком кинематографе, том самом, о котором не принято в приличном обществе.
Словом, Романыч решил один-единственный раз согнать охоту, чтобы оной более не возникало, а потом, поручив Раечке возиться с этим проектом, в Мюнхене ее и оставить. План ему казался блестящим со всех сторон, с какой ни посмотри, но как всякий новичок в мире адюльтеров прокололся он с первого раза и по глупости. Пока был в душе, ему позвонила обожаемая супруга, а трубку взяла Раечка. Намеренно или случайно – он так никогда и не узнал.
Зато узнал, как бывает, когда в одночасье рушится вся жизнь.
Узнал, что такое боль потери, угрызения совести, узнал, что чувствует человек, который просит прощения без надежды быть прощенным, и еще много чего другого. Нет, первое время он еще был уверен, что никуда Нина не денется, не уйдет, останется с ним. Пугает только, воспитывает.