Дальше идти решила уже по воде, наверняка мой мстительный и мелочный муж отправит за мной погоню. Если он женился только ради удовольствия отомстить за отказы, то вряд ли махнёт рукой на побег. Значит будет искать, а вода собьёт со следа и собак, и следопытов. Так я и брела, мокрая, грязная и растрёпанная, оплакивая свою несостоявшуюся семейную жизнь и первую настоящую любовь. Теперь я точно верю поговорке: "Любовь зла, полюбишь и козла".
Глава 6
Попадающиеся под ноги корни водяных растений и камни заставляли падать, а промокшая насквозь одежда тянула вниз. В очередной раз упав и наглотавшись воды, даже не пытаясь подняться, решила, что уже достаточно прошла по воде и можно выбираться на берег. Ужас, гнавший меня по лесу, давно пропал. И чего так испугалась, спрашивается? Ну хрустнула ветка, ну глаза красным горели, может это вообще кролик был? Да и никто не нападал и можно остановиться, передохнуть, и немного подумать, но ноги упрямо шли дальше, как можно дальше от мужа и… как можно дальше от этих переживаний.
Уже начало светать, первые, ещё далёкие лучи света прячутся за горизонтом, предрассветные сумерки становятся серебристо прозрачными. Но уже можно различить детали и видно пространство вокруг. Я оглядывалась по сторонам. Берега у речушки были крутыми и заросшими травой. Из раза в раз пробовала выбраться на берег, цепляясь за неё, но слабые руки тряслись и соскальзывали, не давая уцепиться крепче. Я чувствовала себя не просто уставшей за эту ночь, а измученной. Но продолжала двигаться дальше, мокрая, грязная и замёрзшая. Мои зубы давно отбивали стаккато, отгоняя от меня предполагаемых хищников.
За очередным поворотом берег чуть раздался, образовывая мелководье, к которому сбегала узкая тропинка. Постоянно оскальзываясь и падая, выбралась на берег. Сил радоваться этому уже не было совершенно, уставшая морально и физически я монотонно переставляла чугунные ноги. Дыхание с сипом вырывалось из горла. Сама себе я напоминала загнанную лошадь, которую или пристрелить надо, или поменять на переправе. Правда зачем это надо делать, совершенно не понимала. Но если надо, значит надо, хотя нет, там-то я совсем труп, а тут вроде жива пока, не пристрелили. Тьфу, запуталась в край…
Усталость брала своё и я все чаще запиналась, поскользнувшись в очередной раз, провалилась в какую-то яму, заросшую травой. По её откосу скатилась на спине до самого дна, наступив на что-то живое и мягкое, взвизгнувшее от моего наглого домогательства. Сил орать не было, а когда рассмотрела два огромных, горящих жёлтым огнём, глаза, то и вовсе голос пропал. Не пристрелят – съедят, мелькнула дурная мысль.