Надменный, холодный лорд и Маша, светлая, живая, ранимая, как она смотрела на него! Только за один такой взгляд в мою сторону я готов расстаться с жизнью, а эта отмороженная ледышка, даже не узнал свою жену.
Оказывается, любовь — это феерия чувств и не самых приятных: боль, гнев, обида, ревность, они раздирали меня, заставляя кровоточить душу и сердце, затмевая разум и мешая думать. В голове крутилась одна мысль: “Что он сделал с ней, что она бежала? Что?” Ярость и злость клокотали во мне, а мысли метались, ища решение.
Мария...
Фар больше не рвался убивать моего мужа, а продолжал таращиться на Богиню, а это была она, в своей, видимо излюбленной темной ипостаси. Это был уже третий виденный мною образ, но я была уверена на все сто, что вижу перед собой Богиню.
— Ну и чем ты недовольна? — повторила она, а я, красочно представив все, что выскажу, уже вздохнула и открыла рот. — Так. Стоп, — она сделала какое-то движение, и я словно подавилась словами, не имея возможности говорить. — Ты, — и её палец упёрся в Фаркаса, — даже не думай! Успокоился… Хорошо, теперь можешь идти, ты скоро понадобишься матери, — как только Фар отошёл от нас, она продолжила. — Теперь с тобой. Обдумай хорошенько то, что хочешь мне сказать, я вернусь ближе к ночи, тогда и выскажешься.
Не дожидаясь моей реакции, Богиня пропала, а я смогла сделать вдох полной грудью. К волку я решила не подходить, обходя его десятой стороной. Да, Богиня лихо его успокоила, но он так меня напугал, что мне совсем не хотелось повторения того инцидента. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Немного растерянная от произошедшего и настоятельного совета подумать какие претензии буду предъявлять, я напрашивалась к народу с желанием помочь и отвлечься.
После того как стоянку организовали и всех накормили, стая собралась в кружок для обсуждения завтрашнего выступления. Мне было безумно интересно как выглядит такое действо в магическом мире.
Обсуждение затягивалось, все хотели, чтобы я выступала или перед ними, или сразу после них. По разговорам я поняла, что это просто набор разрозненных номеров, не связанных друг с другом никаким сценарием.
— Я выслушала всех, — альфа хлопнула в ладоши, — моё решение, Маша будет выступать последней, чтобы как можно больше зрителей смогло успеть на её номер. А вы, — она глянула на незаметного мужчину и Саскаса, когда станете зазывать, особо уделяйте внимание, что в конце представления будет петь сладкоголосая… — и я, не выдержав, влезла.
— Пэри, — на меня воззрилась вся стая, ну блин, кто тянул меня за язык и я, словно оправдываясь, быстро заговорила. — Пэри, это такие сказочные девы, от пения которых люди забывали обо всем, продолжая слушать и слушать их сладкий голос. Моё выступление можно обыграть этим сценическим образом. Нарядиться как райская птица и… — народ меня не понимал, а вот альфа смотрела заинтересованно, но было видно, что она тоже практически не поняла о каких “сценических образах” я говорила.