Не свойственное мне позорное бегство произошло достаточно быстро. Я покинул лавку даже не добившись от Золотка чаю. И понял, что с этим всем нужно что-то делать.
Тело ныло, душа страдала, перед глазами стояла зелёная тряпочка и идеальные длинные ноги.
— Р-р-р! — сказал я, не выдержав.
Раньше, чтобы девушка отдалась, нужно было убить какое-нибудь чудовище, а теперь требуется служитель храма? Принести ей голову Тевлогия?
При слове «отдалась» стало ещё жарче, пришлось гасить собственные желания. Хорошо, что мне предстояло нечто важное, можно отвлечься, временно забыть.
Отринув мысли о девушке, я сосредоточился на другом. Когда дошёл до моста, из тени выступил Ришт, одетый, как и я, в гражданскую неприметную одежду.
— Ну что? — спросил боец. — Идём?
— Конечно.
Я кивнул, и мы отправились устраивать засаду возле логова одной банды. Увы, возможности взять их с наскока не было, требовались подготовка и контроль.
Это немного злило, я не люблю ждать, особенно в делах войны, но иногда и мне полезно поучиться терпению. Выжечь и порешить всех — дело нехитрое. Разобраться кто прав, а кто действительно виноват, подчас сложней.
Амирин
На рассвете я обмотала голову кружевным платком и вышла из лавки. Было холодно, туманно и сыро — в такую погоду нужно сидеть дома и пить горячий чай, а не мотаться по городу, но увы.
Жизнь снова столкнула меня с неприятной истиной, а ведь я, глядя на Грэма Эйнардса, невольно начала верить, что что-то изменилось. Что нашёлся мужчина, которому не всё равно и который способен что-то сделать. Но нет. Не способен. Только трепать языком.
Нервно поёжившись, я тряхнула головой, но мысль оказалась злая, с акульей пастью. Я не собиралась вспоминать прошлое, а оно вцепилось зубищами, не желая отпускать.
Я шла и ощущала, как внутри всё сжимается, а обида кольцами обвивается вокруг шеи. Сколько времени прошло, а мне до сих пор больно. Когда эта боль, наконец, пройдёт?
Глубокий вдох, и я прибавила скорости. Хотелось уйти, убежать, избавиться от воспоминаний, и мне это удалось.
Туман постепенно отступал, а когда я добралась до небольшой часовни, расположенной на противоположном конце города, и вовсе развеялся. Ну что ж, ничего нового. Я снова решаю все проблемы сама.
Набравшись храбрости, я шагнула к двери. Вошла в тесное, наполненное людьми душное помещение. Утренняя служба только началась, все выглядели сонно, отец Тевлогий бодростью тоже не отличался. Я отыскала местечко в стороне и, притаившись, стала разглядывать противника. Ну, насколько могла.
Тевлогий читал что-то монотонное, бормотал о грехах и покаянии. А я молчаливо плевалась, потому что в этом бескрылом состоянии смотреть было очень непросто. Без крыльев силовые потоки видны плохо, уровень искажения зашкаливает, голова быстро тяжелеет от усилий.