А рядом, неужели я? Пухленькая девчушка с длинными золотыми волосами. Бойко идет за матерью, но останавливается у шатра, когда та просит.
Мама с братом заходят внутрь. Она ставит Леарда на стульчик, а жрец длинным тонким ножом царапает ему ладошку и берет каплю крови. Брат капризничает, дергается, и дохлая крыса летит аккуратно на шелковые подушки мага. Жрец хмурится, но молчит. Взятая у Леарда кровь попадает в кипящий котел, и колдун глубоко вдыхает запах.
— Лечебная магия, — выносит он вердикт.
Мама равнодушно подбирает крысу, отдает брату и просит того подождать на улице.
— Теперь очередь твоей сестры, позови ее.
Странно, но я не помню этого момента. Дышу, а мои руки блуждают по полу, словно что-то ищут.
Девчушка с золотыми волосами отважно забегает в шатер, а Леард не выходит. Играется с крысой, талдычит, что оживит ее, лишь жрец посмотрел.
— Магический дар не любит суеты, — сурово произносит колдун, и мама старается тотчас вывести Леарда на улицу.
— Стой здесь, — говорит она, но я-то вижу, что он не стоит.
Едва мама возвращается в шатер, как брат подсматривает за нами, спрятавшись за складками ткани.
Я смело тяну жрецу ладонь. Надо же, какая я отважная! Куда моя смелость только подевалась! Он снова царапает кожу, и выпускает каплю крови в другой котел. Глубоко вдыхает дым и замирает. Его зрачки расширяются, и на губах появляется тихая улыбка.
— Денежный маг! — со стоном восклицает он. — Какая редкость! Первый денежный маг, которого я вижу. Дай рассмотреть тебя, дитя.
Мужчина аккуратно берет мои руки и поворачивает их ладонями на себя.
— Нет! Нет! На меня смотрите, на меня! — в шатер врывается Леард и верещит, размахивая крысой, словно оружием. — Я лучше, я сильнее ее! Она глупая девчонка!
Мама пытается вывести его, а меня мутит. То ли от запаха крови, то ли от запаха крысы. Образы становятся размытыми, на глазах наворачиваются слезы. Я продолжаю часто дышать, пока мои руки бьют кулаками по полу.
— Никому не рассказывайте, что моя дочь — денежный маг, прошу! Я дам столько денег, сколько попросите. Сын растет завистливым, нет на него управы, со свету ее сживет! — слышу я мамин голос. — Пусть лучше без магии растет.