― Ты, ― сузив глаза, сказала Мэгги безэмоциональным голосом.
― Мне жаль, ― быстро сказал мужчина, пихая ей в руки вчерашние цветы и бутылку вина прежде, чем она произнесет слова, которые он видел, рвались с ее языка. ― Я случайно уснул, но это не оправдание, что не пришел на ужин.
― Нет, ― сказала она. ― Не оправдание.
Она начала закрывать дверь.
Ему нужно было говорить быстро.
― Это невероятно ужасные манеры не приходить.
Дверь уже была почти закрыта.
― И я надеюсь, что вы дадите мне шанс загладить вину.
Люк начал повышать голос, чтобы его было слышно через дверь. Он подождал.
Ничего.
Проклятье.
― Что угодно, ― громко произнес он. ― Просто скажите.
Хотя это явно было гиблое дело. Самсон ткнул его носом.
― Да, ― сказал он, похлопав мохнатую голову своей собаки. ― Я облажался.
Мужчина вздохнул и пошел по тропинке.
― Пошли, мальчик, ― сказал он, хлопая по бедру, но Самсон проигнорировал его и продолжил нюхать дверь. ― Самсон, пошли.
Самсон неохотно побежал за ним.
― Эй, ― услышал Люк, как его зовут и обернулся.
Мэгги стояла на пороге, скрестив руки на груди. Девушка не улыбалась, но, по крайней мере, была там.
― Ты можешь кое-что сделать.
Она произнесла эти слова, как вызов, словно бросила перчатку ему в лицо.
― Хорошо, ― ответил он, хотя выражение ее лица немного обеспокоило его. ― Что пожелаешь.
Если бы Люк думал головой, а не другой более настойчивой частью своей анатомии, он бы сказал нет. Просто бы ушел и отмахнулся от ее просьбы.
Но он этого не сделал.
И теперь ему приходилось за это платить.
Мужчина бросил взгляд на свои часы. Сейчас на субботнем рынке самый ажиотаж, но был ли он там? Нет. Он сидел в гостевом коттедже Этельвин и Лавины, пока его машина была загружена свежеиспеченным хлебом, ждущим, когда его отвезут, и наблюдал, как Мэгги с Евой носятся по кухне, как куры с отрубленными головами.
― Могу я помочь? ― спросил он в сотый раз.
― Нет! ― в унисон закричали они.
«Пусть, ― сказал Люк себе. ― Если бы покаяние было легким, его бы не назвали покаянием. Ты доберешься до рынка, когда сможешь».
Он сделал сознательное усилие, чтобы вернуться из мыслей в реальность. Ощутил кресло под ним. Почувствовал запах вкусных… Боже правый. Мэгги бросилась к духовке, наклонилась и подняла с решетки по-настоящему сочные, ароматные пироги. У него потекли слюнки, но он не был уверен из-за чего: из-за аромата пирогов или от того, как платье облегало ее тело, лаская ягодицы и бедра.
― Эй, Люк? ― голос Евы прорезался сквозь его мысли.
Он посмотрел на женщину. Она прикрепляла проволоку к задней части привлекающей внимание вывески.