Люк улыбнулся из-за направления своих мыслей. Он покачал головой.
— Иисусе, — сказал он, — да ты запал на нее.
Он услышал эти слова, и улыбка на его лице стала шире, а чувства, охватившее его сердце, усилились.
Он бросил взгляд в зеркало дальнего вида. Да. Брезент, покрывающий его хлеб, был надежно закреплен. Он знал, что так и есть. Он его завязал. Брезент никогда не отрывался, и все же, когда шел дождь и для хлеба требовался брезент, он проверял его не раз во время поездки. С его губ сорвался беззвучный смех. Люк покачал головой.
«Ты как обеспокоенная наседка», — подумал он.
Что в ней так сильно его влекло?
«Да, она красива, умна и чертовски сексуальна», — подумал он, выезжая в грузовике на Рейнбоу-роуд, но не только. Она не торопилась опускать защиту, как цветок, который только распускался.
Люк взглянул на часы. Было семь тридцать два утра. Он сегодня приедет немного раньше. Мужчина этого не планировал, но, возможно, так было к лучшему. Потребуется немного креативности, чтобы уместить обычное количество хлеба и еще половину от того же количества на прилавке. Все нужно было выставить, но в меньших количествах. Булочки с сыром Эйшаго и плетенки на закваске с песто и пармезаном придется положить в одну корзину, вместо того, чтобы у каждой была своя собственная. Французским булочкам и мультизерновому круглому хлебу также придется соседствовать в одной корзине.
Люк подъехал к территории школы и сбросил скорость. Была суббота, в школе не было занятий, но на поле проходили спортивные тренировки. Интересно, во сколько появятся Мэгги и Ева. Если можно судить по прошлой субботе, они появятся около десяти или десяти тридцати утра. Может, даже в одиннадцать, без его помощи с погрузкой.
***
Мэгги обрадовало удивленное выражение лица Люка, когда он в семь тридцать шесть заехал на парковку и увидел, что они с Евой уже были там.
— Привет, соня! — крикнула она, выйдя из машины и направившись к нему. — Как раз вовремя.
Ева осталась сидеть во взятой напрокат машине. Она поставила диск Адель играть на полную мощность. Певица пела о потерянной любви и сделанных ошибках, а Ева подпевала. Адель только что закончила первый припев, и Мэгги точно знала, что Ева никогда, никогда не выключит Адель посередине песни. «Она артистка, — говорила Ева, — и я бы никогда не проявила к ней такого неуважения». Насколько Мэгги знала, у нее не было никаких сожалений по поводу других авторов песен. Лишь Адель.
Люк вышел из фургона, и Мэгги внезапно застеснялась. Как будто она находилась в старшей школе, стояла у стены спортзала и надеялась, что Робби Миллер пригласит ее потанцевать. Он так ни разу и не попросил. Конечно, он был на два года старше нее и не знал о ее существовании.