Думаю, для романа о Юрии Гагарине требуется какое-то иное сознание, более чистое и ответственное, что ли, но его пока не нашлось. А что же кинематограф?
Для поездки на машине времени могу смело рекомендовать фильм Ленинградского телевидения «Рассказ о моём друге» (1971), где повествование ведёт космонавт Алексей Леонов. В этой бесхитростной неигровой картине, выполненной в скованной эстетике своего времени, собраны свидетели жизненного пути первого космонавта, и это захватывает, как всякая подлинность. Есть художественный фильм по сценарию Нагибина «Так начиналась легенда» (1976) режиссёра Бориса Григорьева о детстве Гагарина и проклятых немцах — оккупантах, причём родителей Гагарина играют замечательные артисты Лариса Лужина и Георгий Бурков. Зритель видит исключительно симпатичного советского мальчика и понимает, как начиналась легенда, но как она возникла, кинематограф нам рассказать не осмелился. Даже сейчас, когда вовсю мелет сериальная мельница и уж пятидесятые — шестидесятые годы перемолоты, кажется, в пыль. Была одна попытка — картина «Гагарин. Первый в космосе» (2013), но таких скромных художественных достоинств, что её появление прошло незамеченным, а очень похожий артист, игравший героя, даже как бы исчез потом из пространства искусства.
Как эпизодическое лицо, мимолетное видение, Гагарин возник в двух заметных фильмах середины нулевых годов — «Космос как предчувствие» Алексея Учителя и «Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего. Показать героя глазами Иванушки-дурачка из портового городка («Космос как предчувствие») или больного врача-психопата («Бумажный солдат») — это была выполнимая художественная задача. Найти настоящий сценарий и актёра, который сумел бы справиться с образом Гагарина, очевидно, пока что невыполнимая.
Может, оно и правильно, что Гагарина не заездили ни литература, ни кино. Что никто всерьёз не отважился, причём во всём мире. Ну какие-то завойки дурацкие издала поп-музыка, так с неё какой спрос.
Я смотрела сейчас документальные кадры с Юрием Гагариным — и когда он, невысокий, ладный, шёл по Внуково (известно, что у него в этот момент развязался шнурок) рапортовать Хрущёву о своих ста восьми минутах в космосе, взяла да и заплакала. Потому что Гагарин — это не только рассказ об идеальном советском человеке, чей облик навеки запечатлён на сияющем фасаде советского государства, за которым таились мрачные закоулки, да, всё вместе, и поди это вмести в маленькой своей голове. Это весть о молодом герое молодого мира, о надеждах и радостях людей, которые на миг действительно стали единым человечеством, о котором толкуют философы и которого нет и в помине. Целых семь лет, до гибели Гагарина в 1968 году, мир был молод. И освещался этой улыбкой, до сих пор чудесной, уникальной и пронзительной. То было наивное и простодушное счастье, но то было счастье.