Сценография Марии Рыбасовой удобна, проста, функциональна (большой деревянный помост, двигающаяся платформа с лесенкой, также деревянной), работает поворотный круг, костюмы в сдержанной цветовой гамме, разве жёлтая курточка комика Счастливцева (забавный Юрий Васильев) из неё выбивается, так на то он и есть шут гороховый. Антон Яковлев в принципе не увлечён внешними постановочными эффектами, он — искатель смыслов, и занимает его прежде всего противостояние героев. Обычно он опирается на одного, заветного, самого интересного для него героя-актёра: в «Крейцеровой сонате» Толстого (МХТ имени Чехова) это был Михаил Пореченков, в «Селе Степанчикове» Достоевского (Малый театр) — Василий Бочкарёв, в «Воительнице» Лескова (Театр имени Миронова) — Александра Куликова. В «Лесе» два героя — Гурмыжская Алёны Яковлевой и Несчастливцев Максима Аверина. И они абсолютные антагонисты.
В «лесу», который живописал Островский и воплотил Яковлев, нет никаких особых ужасов, это обыкновенная обывательская жизнь, основанная на простейших животных инстинктах. В случае Гурмыжской — это основной инстинкт. И глупо осуждать элегантную, моложавую, стройную гранд-даму за тягу к юной плоти (Раиса Павловна вожделеет юного гимназиста Буланова). Скверно то, что животные инстинкты прикрыты отвратительным комедиантством, дурным притворством, бесконечным лицемерием. Злая, алчная, хищная тварь прикрывает свои делишки сладкими добродетельными речами и вздохами, притом оставаясь на свой лад обаятельной. (Алёне Яковлевой отлично удаётся передать это парадоксальное сочетание.) Но в мир комедиантства приходит инопланетянин. И оказывается, что, кроме обывательской «горизонтали», есть ещё «вертикаль» — человеческого духа. Есть настоящее, неподдельное благородство, которое вовсе не пустой звук!
Жизнь моя сложилась так, что Максима Аверина на сцене я видела мало, да и давно это было. Аверин — наш глубокий родственник, фигурант сериалов, не вылезающий с экрана уже лет пятнадцать, казалось бы, известный наизусть со всеми своими приёмами и манерами. В этот вечер Аверин доказал, что он — настоящий большой театральный актёр. Причём чувствовалось, что именно это Аверин и хочет доказать, что он дорожит своим местом на сцене и не ищет лёгкого и дешёвого успеха. Почему его герой, человек умный и остроумный, глубокий, понимающий жизнь, пошёл на сцену? Да потому, что он в «лесу» обывательском жить не может. Сцена — его спасение, а не пространство забытья и кривляния. Он хочет «вверх», к высокой трагедии принца Гамлета, а не «вниз», к пошлой возне вокруг денег и телесного низа. Аверин играет как будто «от имени и по поручению» не только странствующих трагиков позапрошлого века, нет, этот долговязый невротик в нелепом дорожном плаще, скрывающем камзол Гамлета, представительствует за всех беспокойных, ищущих, тревожных и прекрасных русских артистов. Не хочет он «леса», отвергает его, отталкивает брезгливым взглядом.