И особенный ужас представляет собой то несомненное обстоятельство, что бабушка и мама Ники были одарёнными, культурными, образованными женщинами и любили свою Нику. Любили — и вот такое с ней сделали. А что, разве сейчас семейные проекты с участием детей прекратились? «Ратнер написал сенсационную книгу, которая нужна очень немногим, — пишет Дмитрий Быков. — Ждала она своего часа почти десять лет, странствуя по издательствам и получая бесконечные отказы. “Сейчас это никому не нужно”, - говорили Ратнеру».
Добросовестная книга о семейной трагедии совсем недавнего прошлого никак не может быть не нужной. Тем более что почва этой трагедии хоть и поменяла рельеф, но никуда не делась. Сколько угодно и поныне бабушек и мам, толкающих впереди себя очередное несчастное дитя. Разве что маркеры успеха поменялись — поэзии среди них нет.
Люди и камни Андрея Рубанова
Сборник рассказов Андрея Рубанова («Сажайте, и вырастет», «Йод», «Патриот», премия «Национальный бестселлер» за роман «Финист — Ясный сокол») называется «Жёстко и угрюмо» (2019). Однако ничего особо жёсткого и принципиально угрюмого в рассказах Рубанова нет — он смотрит на свою жизнь и жизнь вообще ясным, трезвым, здравомыслящим взглядом. Жизнь занимает его и не вызывает решительно никакого отвращения.
«Отец жены умер в январе», — так начинается рассказ «Мир хижинам». Главный герой рассказов Рубанова в основном соткан из личного опыта, отличается упорным характером, закалённым в беспримерных катавасиях девяностых годов. Деловой человек безумных дней, прошедший тюрьму (об этом рассказано в громком дебютном сочинении Рубанова «Сажайте, и вырастет»), этот герой умеет ценить простые хорошие вещи, готов ко всему, а когда он пишет, что отец жены умер в январе, — скорее всего, так оно и было. Выдумывать Рубанов умеет, но в этих рассказах оно ему ни к чему.
Итак, надо разбирать жалкий скарб старика, забившегося в угол жизни, в избушку на окраине Псковской области, ослабшего настолько, что не в силах он был починить угарную печку. Герой намеревается починить печку, наладить жизнь в мёртвой избушке — тщетно. С раздражением поминает наш герой древних греков. «О, эти древние философы, Платоны-Сократы-Диогены, жители берегов благодатного Средиземного моря, — зачем они ввели тысячелетнюю моду на гордую нищету? На жизнь в бочках? Чёрта ли не жить в бочках, когда с веток свисают фиги-финики? Что бы делал Платон, окажись он зимой в городе Пскове?» И читатель по косвенным признакам, хотя бы по описанию книг умершего тестя — «на чёрных полках стояли главным образом многотомные собрания медленно и верно устаревающих русских классиков», — понимает, что этот чудак был человеком сильным, гордым, неординарным. Угадывает характер, проникается судьбой. Отшельнику, надменно удалившемуся от мира, начинаешь сочувствовать, притом что Рубанов — антисентиментальный писатель и никогда не бьёт на жалость. Рубанов — он же бывший советский пионер, и глубоко в душе у него запрятан гайдаровский Тимур и его команда. «В том мире выживают и торжествуют только герои, титаны, атланты, только самые сильные, крепкие и уверенные люди, комиссары, командиры, каменные, несгибаемые, непобедимые существа», — рассуждает о гайдаровском космосе мальчик-герой рассказа «Первый бой тимуровца». В первом же бою шпана побила нашего мальчика, но он верит, что когда-нибудь непременно найдёт свою команду.