– Посиди пока, подумай, утром за ответом зайду!
С этими словами парень вышел, хлопнув дверью, а через короткое время в комнату заглянула самая старшая из восточных девочек. Увидев красную щеку Клеточки, и струйку крови из лопнувшей губы, она убежала и вскоре под ругань на чужом языке принесла полотенце со льдом. А когда поняла, что девушка не может разогнуться, все же привела женщину лет пятидесяти – в черном платье и в черном платке, горбоносую и пугающую.
Та быстро развернула Секлетинью из позы эмбриона, не стесняясь задрала платье и резко высказалась на своем языке. Девчонка убежала и вернулась с аптечкой. Клеточке забинтовали ребра, вкололи что-то обезболивающее, обработали губу и приложили к щеке лед.
– Твой жених сказал, что вы поспорили из-за украшений на свадьбу… – осторожно сказала девушка, чисто говорящая по-русски.
– Он не мой жених, – едва шевеля онемевшими губами ответила Секлетинья, – он сволочь, которая собирается убить моего отца!
Черноволосая вскоре ушла, оставив пленницу одну, и девушка свернулась калачиком и тихонько заскулила. Даже если ее будут искать, кто догадается заглянуть в поселок диаспоры?
К школе Соловей подкатил, как и договаривались – к часу. Подождал, лениво разглядывая любопытствующих старшеклассников, высыпавших на крыльцо. Дочки Финна не было. Поразмыслив, Соловей посигналил, вызвав ажиотаж у парней, и писк девчонок, но Секлетинья не появилась. Тогда он окликнул тощего паренька в очках:
– Эй, ботан! Секлетинья Трауб где?
Тот поправил окуляры и серьезно ответил:
– Ее сегодня не было!
– Точно?
– Мы в одном классе, – подтвердил пацан, – сегодня консультация, русичка ругалась страшно.
Поставив мотоцикл на подножку, Соловей, громко топая ботинками заскочил в прохладный холл, ткнулся в заграждение и вцепился взглядом в охранника:
– Вот эта девчонка была сегодня?
Тот мельком глянул на телефон и пожал плечами:
– Вроде была. Да их тут полсотни каждый день проходит сейчас.
Горецкий понял, что ничего не добьется и задал другой вопрос:
– Камеры пишут?
– Что? Нет! У нас просто визуальное наблюдение! Пишем, когда что-то происходит!
– Кто здесь сейчас главный?
– Римма Валентиновна… завуч…
– Где она? – Антон уже рычал, чувствуя, как убегает сквозь пальцы драгоценное время.
– Второй этаж…
Отодвинув железку, Горецкий двинулся к лестнице, не обращая внимания на возмущенный крик. Вломился в кабинет и очутился перед лицом неожиданно миниатюрной дамы.
– Что вам угодно, молодой человек? – строго спросила она, поднимая голову от монитора моноблока.
– Секлетинья Трауб, – нахмурился Соловей, – я сегодня привез ее на консультацию. Одноклассник сказал, что в классе ее не было. В школу она вошла на моих глазах. Ваш охранник уверяет, что запись не ведется…