— Рита, не ври мне, — Артем притянул меня за талию, и его дыхание моментально опалило мои губы. — Что он сделал?
— Ничего, Тем, — выдохнула я, — он просто не верит в наши с тобой чувства, только и всего. А теперь, извини, — отстранилась я. — Мне действительно нужно в дамскую комнату.
Я вырвалась из хватки Артема и помчалась в ванную комнату. Сердце грохотало так, что мне казалось, его было слышно на весь дом. Я включила воду и, ополоснув лицо водой, взглянула на себя в зеркало. От отражения в зеркале мне хотелось волком выть, потому что глаза стали безжизненными, а круги под глазами даже не смог скрыть профессиональный макияж. Я тяжело вздохнула, давая себе обещание выспаться и заняться собой. Эти несколько недель выбили меня из привычного ритма, но я снова в строю и больше не могу позволить себе излишнюю слабость.
— Рита, мы уезжаем, — когда я вышла из ванной, то увидела Артема, стоящего в прихожей со сжатыми кулаками.
— Я готова, — быстро ответила я и подошла к будущему мужу. — До свидания!
— До скорой встречи, голубки! — вызывающим тоном произнес Григорий Вячеславович и удалился.
В машине повисло безмолвное напряжение, Артем был сосредоточен на дороге, лишь частое дыхание выдавало его истинные чувства. Мне же была так неприятна эта встреча, что, вспоминая о ней и о взгляде, каким изучал меня отец Артема, я каждый раз вздрагивала. Я никогда не делила людей на плохих и хороших, считая, что в каждом из нас есть положительные и отрицательные черты. Но Григория Вячеславовича мне было крайне трудно приравнять к добрым и душевным людям. Шестое чувство подсказывало мне, что именно от этого человека ждать беды, а раньше оно никогда меня не подводило.
— Все началось еще с детства, — прервал молчание Артём, а я лишь удивленно взглянула на мужчину. Я была в смятении, потому что он затронул, видимо, больную для него тему, а, главное, я не знала, как реагировать. Хотелось поддержать, но я не хотела испортить момент. Мне очень хотелось понять, почему Данилов стал таким, какой есть. — Мой отец считал, что мальчика нужно воспитывать в жестких условиях, чтоб он не вырос плаксивой тряпкой.
— Любой ребенок должен расти в любви и ласке, — тихо сказала я, — и не важно, какого он пола. Его должны просто любить.
— Это не про моего отца, — горько усмехнулся Данилов. Артём уже подъехал к дому Алины и заглушил двигатель. — Он многого добился, а теперь требует того же от меня. С ним порой тяжело, но именно благодаря ему я добивался успехов в учебе и работе. Со мной не церемонились, когда я приносил домой ниже пятерки, — Артём, по-видимому, погрузился в воспоминания.