Чуть не наступив на толстую черную гусеницу, я вынужденно остановилась, чтобы пересадить ее на зеленый листик. Ишь какая мохнатая!
Отойдя подальше, скрывшись за могучими кронами, я нашла сразу два варианта для себя: деревянную скамейку с коваными ножками и беседку, увитую плющом. Последняя моментально отпадала: она хорошо проглядывалась с дорожек, совсем не окруженная растениями, а вот скамейка мне подходила. Низко опущенные ветки и листья скрывали ее от чужих глаз.
Пересадив песца с собственных плеч на нагретую скамейку, я присела рядом. Сделав ладонь козырьком, все-таки задрала голову в надежде понять, что же так ослепительно светит, имитируя летнее солнце, но разглядеть ничего не удалось.
– Наверное, магия, – пожала я плечами, погладив небольшую темно-синюю книгу в твердой обложке.
Первые страницы “Магических меток и их разновидностей” мне абсолютно ничего не дали. Поискав оглавление, я его попросту не нашла. Пришлось читать с начала, чтобы не пропустить ценную для меня информацию.
Оказалось, что различных магических меток в мире больше десятка. Все они появились благодаря стараниям ведьм. Только ведьмы полноценно обладали знаниями о том, как создать метки и как привязать их к объекту. Однако для привязки сама ведьма вовсе не требовалась. Поместить метку на объект мог кто угодно, даже не имея магических способностей, лишь бы сделана она была по всем правилам.
Первой разбиралась метка проклятия. Она была самой сложной в изготовлении, потому что сама метка создавалась отдельно и уже потом в нее помещалось выбранное проклятие.
Что примечательно, и у метки, и у проклятия должны быть одинаковые энергетические потоки, только в этом случае эти две составляющие образуют единое целое. Если энергетические потоки будут разными, долговечной такая метка не станет, что тоже иногда было полезно.
Например, известен случай, который в народе прозвали “Почти сумасшедший”. Женившись на красавице-эльфийке, солнечный вампир вскоре после свадьбы вдруг начал бояться света, слышать голоса и видеть неясные тени, преследующие его.
Такие приступы приходили к нему через день, и в эти моменты он никого к себе не подпускал, закрываясь в темном подвале. Приступы длились от получаса до двух, после чего вампир спешно отправлялся к магам или целителям, но те абсолютно ничего не находили. А все потому, что эльфийка навешивала на супруга метки проклятия, созданные с противоположными энергетическими потоками, которые полностью и бесследно растворялись через некоторое время.
Вампир в итоге решил, что сошел с ума, и лег в клинику для душевнобольных, а эльфийке ничего не оставалось, как признаться в содеянном. Ей пришлось это сделать, когда выяснилось, что богатой наследницей она не станет. По закону все имущество вампиров переходило под управление другого мужчины из этого рода, который должен был выделять небольшую сумму на содержание супруги “душевнобольного”. Пусть и дальний, но родственник у вампира нашелся, так что все планы хитрой эльфийки пошли песцу под хвост.