– Что ты собираешься делать с Беркли? – как бы между прочим поинтересовался Кирилл у девушки чуть позже, когда они вместе приводили в порядок аквариум Петра.
– О чем ты? – та удивилась вполне искренне.
– Ну, тебе он нравится?
– Как-то не задумывалась об этом, – Яна немного стушевалась и пожала плечами. – Да и, вообще, он же вампир. А почему ты спрашиваешь?
– Хочу предупредить, чтобы ты была осторожна с ним, – Кирилл говорил это, не глядя на Яну, с преувеличенным усердием натирая дно аквариума. – Вампиры очень непостоянные в любовных делах и не лучший объект для влюбленности. Да и пока тебе вовсе нежелательно заводить отношения, ты же помнишь почему?
– Да помню я! – девушка неожиданно вспыхнула. – Зачем об этом говорить постоянно? Как будто я дитя какое неразумное или подросток, который не может справиться с гормонами. Я прекрасно отдаю себе отчет в своих действиях и вполне осознаю их возможные последствия. И, вообще, мне сейчас не до любви! Тут хоть бы живой остаться…
– Ладно, извини, – теперь пришла очередь Кирилла испытывать неловкость, и он поспешил сменить тему.– Будешь помогать мне кормить Петю? – он хитро улыбнулся, ожидая бурного «нет».
И оно последовало незамедлительно.
– Нет, – Яна сделала большие глаза и отодвинулась в сторону. – Предоставлю эту возможность тебе.
– Сбежишь?
– Посмотрю со стороны, – она быстро переместилась на диван, забравшись на него с ногами. – Вот так лучше.
– Решила бороться со своими страхами?
– В какой-то степени, – Яна энергично кивнула головой и улыбнулась. – Ну, доставай уже свои деликатесы.
Эта девушка, их новая ирига, не переставала удивлять Кирилла. Сперва она казалась ему замкнутой и неуверенной, однако за каких-то два дня сумела полностью изменить его мнение о себе. То, что он принимал за неуверенность, оказалось лишь осторожностью, теперь же было очевидно, что силы духа и решительности ей не занимать, да и разумности тоже. А еще ему нравилось, когда Яна вот так улыбается, весело и открыто. Или как тогда, у зоомагазина, когда они оба словно впали в детство. Нет, Кир не сравнивал вновь ее с Софией, не пытался провести параллель в своих чувствах, но вынужден был признать, что в те минуты их шуточного препирания, ощущал прилив беззаботного счастья. Эмоцию, которую он не испытывал с тех самых времен, когда его первая любовь была еще жива. И это его даже испугало и на какое-то, пусть и короткое время, выбило из колеи. После он быстро взял себя в руки, но страх, что подобное может повториться, остался. И вот сейчас от улыбки Яны вновь предательски защемило сердце, вызвав в нем следом всплеск раздражения на самого себя.