И ведь не сказать, чтобы Саша не воспринимала его как мужчину. Нет, притяжение между ними никуда не делось, но девчонка блокировала животные инстинкты виртуозно, как джедай. Он был ей за это благодарен, честное слово, вот вам клятва ситхов!.. Правда, мозг медленно плавился, а так все в порядке. Не жизнь, а сказка. Вроде «Оно» Кинга, а Стас — это клоун Пеннивайз, поджидающий Сашу, чтобы насытить своих демонов, сожрав ее.
[* Ситхи — сторонники Тьмы, противники светлых джедаев в мире «Звездных войн».]
…Перед сном мучительница переодевалась в забавную пижаму. Забавность заключалась в том, что шорты были ультра-мини, с кружавчиком. Таких пижам у Саши много, в пяти тонах. Он их научился различать не глядя, по бликам на стене.
Иногда она садилась за синтезатор «Ямаха», который стоял в углу гостиной, и начинала играть, попутно вспоминая смешные истории из музыкальной школы. Вот эти моменты Стас действительно любил. Он садился рядом, и они исполняли классические партии слаженно в четыре руки. Хоть какая-то отдушина в их совместном проживании. Стас не ходил в музыкальную школу, но когда-то занимался с частным преподавателем. Мать мечтала, что он станет знаменитым композитором и посвятит ей свое творчество.
За синтезатором в углу возвышалась уродливая китайская ваза, которую Саша не любила, но и выбросить не решалась.
— Жаль ее, — объяснила она.
— Тебе перед вазой стыдно?
— Да.
— Ты странный человек.
— Да уж какая есть.
Нет, Саша, хотел бы он сказать. Ты не просто «какая есть». Ты наваждение.
Но он молчал.
Стоял первый день ноября, за окном садилось солнце. Они отбивали по клавишам «Реквием» Моцарта, и Стас старался не пялиться на голые ноги Саши, прикрытые только полосками проклятых шорт. Стоит все-таки купить ей бесформенные спортивные штаны на два размера больше.
Жизнь протекала в ожидании января: сразу после Нового года планировалось финальное слушание по делу Павлика Отмороженного. Его либо посадят, либо позволят уйти. Если к тому времени отец Стаса не объявится в Москве и не даст показания против Ираклия, то после суда крестный спокойно уедет из страны — с сыном или без, как карта ляжет. Валентин Геннадьевич, конечно, пытался ускорить процесс экстрадиции старшего Архипова из Англии, но там от Прохорова мало что зависело.
— Даже думать не хочу о том, что Ираклий сбежит за границу и потом отомстит моей семье, — с привычным чувством вины сказала Саша.
Стас вздохнул.
— А о чем же еще думать, когда мы с тобой исполняем заупокойную мессу.
— Н-да…
Ожидание — это жестоко. Два месяца до вынесения приговора казались вечностью. Утешало, что Василиск играл в Питере в молчанку. Папка его Ираклий тоже затаился: ждал, вернут ли Юрия Архипова в Россию до финального слушания. От этого все и зависело.