— Дай сюда, моя очередь. — Он забрал у нее камеру и, помявшись, добавил: — Не грусти, светлая моя.
Она посмотрела на него, грустно усмехнувшись, и он нажал на кнопку затвора. Щелк.
— Не знаю, может, во всем виноват этот переходный период между постоянным стрессом и победой. Василевского все еще держат, дату суда не назначают. Вроде бы, и так понятно, чем дело закончится. А на душе тяжело. Не могу расслабиться.
— И все? Ты только из-за этого расстраиваешься?
— Да, — соврала Саня.
— Прохорова, ты хоть представляешь, какое осиное гнездо разворошила и осталась жива? Радуйся, гордись.
Саня улыбнулась. Щелк.
— А еще ты не даешь мне себя фотографировать, — пожаловалась она, как маленькая.
Стас оперся плечом о стену и промотал сделанные снимки.
— Вот, вполне ничего… Не такая ты и безрукая.
В Ареса полетела деревянная подставка для кружек.
— Ладно, обещаю быть послушным. Идем.
Вторая часть фотосессии прошла веселее. Стас даже не поленился и переоделся в элегантный темно-синий костюм, который хранил у себя в комнате для серьезных мероприятий, куда сопровождал Саню.
«До чего же хорош», — восхитилась она, гордая тем, что Стас не только не сдался, но медленно шел вверх, в гору, пытаясь взять под контроль собственную жизнь.
Глядя, как лукаво светятся до боли родные зеленые глаза, как искренне Стас пытается помочь ей, Саня испытала такой прилив тепла к сердцу, что стало трудно вдохнуть. Теперь она поняла, что так влекло к Архипову. Он был непотопляемым кораблем. Он обладал настолько сильным духом, что только сам мог себя погубить, другим не удалось.
«Вот у кого действительно прекрасные гены, — сделала вывод Саня. — Даже Володя позавидовал бы».
Но она не давала себе шанса влюбиться, пресекала крамольные мысли на корню. Они со Стасом, может, и родственные души, но совершенно несовместимые. У них разные ценности, разные цели, разные дороги. Он — временное явление, как сезон дождей. Да, привлекательный и пробуждающий к жизни, но и непостоянный, штормовой, смывающий с лица земли. В нем легко утонуть, если потерять контроль над ситуацией.
А Саня не хотела больше тонуть. Она хотела жить свободно, без эмоциональной зависимости от непредсказуемого мужчины. Неважно, насколько он хорош.
Когда-нибудь в старости они встретятся, обнимутся и вспомнят былые подвиги… Вот! Они военные товарищи, поэтому и привязанность настолько крепкая.
«Слишком крепкая», — нашептывало сердце, но разум отмахивался: переживем и это.
* * *
Месяц перед сессией пронесся в бешеном темпе, в зачетах и работе. В последнюю субботу мая Настя пригласила Саню в гости, посидеть у бассейна, поговорить за жизнь.