Н-да, что с девушкой делает вид красивой мужской спины! Прохорова уныло вздохнула и ступила ближе…
Профиль мужского лица был знаком до мельчайших черт, и Саня, едва касаясь, провела пальцами по щеке охранника.
— Прости, что не даю тебе досмотреть сон, но нам нужно К-кое-куда Съе-Э-здить! — Последние слова она произнесла навзрыд, потому что Стас, дернувшись, резко оттолкнул ее от кровати.
— Саша! — гаркнул он. — Ты почему не позвонила?! Обязательно было в темноте ко мне подходить?! Я ведь просил!
Саня молча поднялась, игнорируя обвинения.
Он заметил, что она одета, и нахмурился:
— Ты собралась куда-то?
— Мы собрались. А ты для охранника спишь прям-таки беспробудным сном. А если бы вор?
— Может, мне до воров, меня приятные видения посетили.
— О ком же твои бредовые галлюцинации?
И зачем спросила? Саня прикусила язык, да поздно.
— Ты ее не знаешь.
Ну вот, сама ведь поинтересовалась. Какой смысл теперь ревновать?
Эм-м… что? Какая ревность?! Отставить!!! Еще после Кати Лукьянцевой не оклемалась!
Подумаешь, парень с голым торсом!
Саня так рассердилась на себя, что включила свет, ослепляя Стаса, а потом, оглядевшись, схватила футболку со спинки кресла и швырнула телохранителю. Тот ловко поймал одежку и пробурчал, вызывая новый прилив гнева:
— Наяву определенно все по-другому. — Он оделся, напоследок мелькнув подтянутой фигурой, зачесал челку пальцами и спросил сонно: — Жвачкой не поделишься?
— Целоваться будем? Потому что у меня только одна.
Саня злилась на себя, а огреб от ее дурного настроение ни в чем не повинный человек. Но извиниться за грубость не довелось, потому что Стас шагнул к ней и, обняв одной рукой за талию, другой крепко сжал волосы на затылке.
Саня набрала полные легкие воздуха, чтобы послать Ареса куда подальше, но он вдруг грубо, со странном злобой накрыл ее рот своим, сминая губы, раздвигая их языком. У Сани от неожиданности в глазах потемнело, ноги подкосились. Дышать было совершенно невозможно, а кожу «расплавило» от прилива гормонов. Саню будто парализовало, и она не могла ни оттолкнуть, ни ударить, позволяя Аресу целовать себя. Жар тягучим потоком впустился от горла вниз, и Саня застонала бы, если бы в легких было хоть немного кислорода.
Стас просунул ладонь ей под майку, провел пальцами вдоль позвоночника, а потом, так же неожиданно, как и начал, прервал поцелуй и хрипло произнес:
— В последнее время ты слишком привыкла грубить мне, тебе не кажется? Не доводи меня, Саша, я ведь и разозлиться могу.
Она была в таком смятении, что уже не помнила, с чего начался спор.