Ниран хоть и стал язвой, но он добился своего. Фестину можно пожалеть за то, что у неё нет цели в жизни. Она обречена на туманное завтра. А я лезла из кожи вон, чтобы выбиться сюда.
В груди больно сжалось сердце, когда перед нами предстал дворец с уже вновь отстроенным, сверкающим западным крылом. Там за щитом стоял он, захватчик императорского дворца, неотрывно наблюдающий за нашим приближением. И судя по леденящему мою душу взгляду, ему не нравилось, что я пришла не одна.
И вся моя жизнь может быть перечёркнута легким движением руки вот этого существа? Страшно подумать, что он даже не испачкается, если однажды сожмёт свои пальцы, направленные в мою сторону.
- Я не говорил, что её нужно сопровождать, - доносится холодно.
Этот голос отдаётся в груди тысячей уколов звенящих ледяных иголочек, и я вздрагиваю, ладонь лорда Ташотэя ложится на моё плечо.
- Айрис слишком нервничает, я подумал, что стоит сопроводить её до дворца.
И что-то меняется… Сам воздух будто становится гуще и плотнее, когда Айсэттар размыкает свои губы.
- Кого ты пытаешься обмануть? Таких, как ты я вижу насквозь.
Рука на моём плече чуть сжимается, и я не знаю почему. То ли лорд директор пытается меня поддержать таким образом, то ли сам просто нервничает. Хотя во вторе вериться меньше всего.
- Не понимаю, о чём Вы.
Несколько долгих секунд они сверлят друг друга взглядом, но я решаю прервать эту напряжённую сцену.
- Что мне делать дальше?
Острый взгляд полоснул по мне и сместился на руку, лежавшую на плече. Никаких эмоций при этом на лице элларийца не возникло.
- Иди сюда.
Простое призвание к простому действию, ничего сложного, но страх прошивал насквозь. Страх перед неизвестностью. Страх от понимания, что этот день может быть для меня последним в жизни. Просто страх.
Я делаю крохотный шаг вперёд, но рука на моём плече сжимается и дёргает назад. В холодные объятия человека, который ничем не выказывал своей боязни перед тем, кто мог разнести здесь всё щелчком пальцев.
- Не бойтесь, Айрис, - шепчет он на ухо. – Мы обязательно решим эту проблему.
Я смотрела вперёд и прекрасно видела холодную и опасную красоту того, кого бесцеремонно назвали проблемой. Он смотрел на нас, а на его губах расцвела едва заметная усмешка, которую я смело могла бы назвать судьбоносной, потому что взгляд элларийца уже вынес нам приговор.
- Кажется, я сказал, чтобы ты подошла.
Сердце на мгновения замедлило свой бег. Ровно настолько, сколько потребовалось для набора сверхмеры крови в мышцу и жестко толкнулось вперёд, заставляя взметнуться душу.