— Чего они от тебя хотят?
Он так смотрит на меня, что я понимаю: ответа не будет. Да и не так это уже важно.
— Я понял тебя.
Еще немного времени, вот чего мне так не хватает. Сажусь в кресло, пытаюсь упорядочить мысли, просчитать все варианты наперед, но все это — бесполезно. Никогда не знаешь, на чем оступишься. Только риски минимизировать надо.
— Времени нет, Егор, — Арслан садится на край стола, вытягивая ноги, — я понимаю, что ты боишься за свою женщину. И я уже дал слово, что сделаю все, что смогу.
— Ты же понимаешь, что этого может быть — мало?
— У нее будет такая охрана, о которой может только мечтать наш президент, это железно. Никто не будет знать где она, к тому же, тех придурков, что потрошили квартиру тетки, не составит труда поймать.
Решение дается мне тяжело, но я говорю:
— Хорошо. Хорошо, Арслан, Ева тебе поможет. Но ты дал слово.
— Дал, — кивает он, протягивая мне ладонь для пожатий, — и я его сдержу.
Он смотрит на телефон, отвечает кому-то коротко в сообщении, а потом уже, обращаясь ко мне, — репортеры подъехали, Егор.
— Уже? — вскидываю брови от удивления, — значит, решил за нас все?
Но он только разводит руками, и как бы я не был зол, я его понимаю.
Мне хочется немного времени, чтобы успеть пообщаться с Евой, но его снова нет. Как только в квартире оказывается бойкая репортерша и видеограф с камерой, она снова становится для меня недоступной. Все, что мы успеваем — обмениваться взглядами. Я слушаю, как репортерша задает ей вопросы, подсказывая как лучше отвечать, и все это время Ева точно рассказывает свою историю мне.
Ее тонкий голосок дрожит, она поддерживает обеими руками живот и выглядит сейчас еще младше, чем обычно. Совсем юная, нежная и такая недоступная.
— А потом они пришли ко мне на работу, моя подруга помогла мне сбежать на такси.
— А кто вам помогал? — бросая на меня быстрый взгляд, интересуется блондинка, но я торможу ее:
— Об этом не надо. Ни к чему лишние сведения.
— Как скажете, — легко соглашается она, переводит речь на ребенка и продолжает свой допрос.
Я чувствую себя чужим на этом празднике жизни. За меня все уже организовали и решили, мне это не нравится, но другого, лучшего решения нет. Так бывает, что не всегда инициатива исходит от собственных рук, впрочем, не обратись я к помощи Арслана, всего этого бы не было.
— Сейчас они закончат общение, попрощайтесь с Евой, и мой человек ее увезет.
— Уже?
Твою мать. Слишком, блин, это все быстро. Слишком!
— Нам нельзя тянуть, Егор. Так будет лучше для всех.
Я киваю, ощущая горечь. Еву еще не увезли, а разлука чувствуется физически. Куда острее, чем наше первое расставание, когда Денис увозил ее от меня, а я собирался в аэропорт. Тогда я еще не знал, что мой друг притащит эти хреновы фотографии, и я буду делать все, чтобы вычеркнуть из собственной жизни Еву.