Уговаривая себя так, я поворачиваю, еду бог знает куда. Нужно добраться до города, до телефона, или хотя бы до трассы. Там много автомобилей, кто-нибудь обязательно должен помочь.
Встречный свет фар появляется так неожиданно, что я на секунду закрываю глаза руками, спасаясь от режущего луча.
Автомобиля два, они несутся на меня, заставляя нажать на тормоз: мне просто не объехать их никак.
Они останавливаются перекрывая дорогу, а я думаю, что так и не успела сказать Егору, как сильно я его люблю. Снова он улетел куда-то, и все посыпалось, как карточный домик.
Дверь одного из черных квадратных джипов распахивается, и я вижу сквозь слезы человека, похожего на Баринова. Наверное, так сходят с ума от страха и отчаянья, когда тебе мерещатся любимые люди.
Он бежит ко мне навстречу, я все никак не могу проморгаться и руки, сведенные судорогой отцепить, от автомобиля.
— Ева!
Егор. Это его голос, я его ни с чем не перепутаю!
Егор распахивает дверь, с размаха падает на колени передо мной, вцепляется в мое плечо, а я начинаю, наконец, рыдать, позволяя крику выбраться наружу.
— Ева, — он вцепляется пальцами в мои запястья так сильно, разворачивая лицом к себе, — Ева, все закончилось, слышишь? Все закончилось, девочка моя.
— Я люблю тебя, Егор, люблю, — вою я, утыкаясь мокрым лицом ему в грудь и позволяя вытащить себя из чужого автомобиля, а он несет меня, и его трясет так же сильно, как и меня:
— И я тебя, девочка, и я. Я больше никогда тебя не оставлю.
Через три недели
— А это кто, хахаль твой?
Тетя Мила смотрит на меня подозрительно, ощупывая взглядом с ног до головы.
— Не совсем, — обхожусь без уточнений, обнимая на всякий случай Еву за плечи. Она смотрит на меня, пряча улыбку, а потом оборачивается к тете:
— Это отец моего ребенка, тетя Мила. Это он помог тебя найти и спасти.
— А может, он все и затеял? Ради квартиры моей? Где вы жить будете, а?
Я мысленно закатываю глаза, но виду не подаю. Радуюсь только, что и вправду жить буду не с этой бодрой и вредной старушкой.
Дольше пяти минут общения с ней я вряд ли вытяну.
— Тетя, — укоризненно произносит Ева, а потом оборачивается ко мне:
— Если хочешь, можешь подождать меня на улице.
Она говорит виновато, стесняясь поведения тети, но стесняться нечего, я прекрасно знаю о ее диагнозе.
— Хорошо, нам надо еще к врачу успеть, не затягивай.
Целую Еву в висок и выхожу, оставляя ее с тетей наедине. Не хочется, вообще не хочется ее оставлять одну, но персонал здесь начеку, и за палатой, где лежит тетка, хорошо наблюдают.
Сажусь в автомобиль, включаю двигатель, чтобы прогреть салон. Осень наступила как-то резко и сразу холодно, еще неделю назад стояла африканская жара, а сегодня накрапывает мелкий дождь. Но на мое настроение погода никак не влияет.