– И сказал, что закроет глаза, если поляки укрепятся в Трансильвании. Он сказал мне прямо – еще Венгрию предпочитает видеть польской, но не австрийской, и тем паче не османской.
– И что потребовал взамен?
У королевы сузились глаза – умная женщина прекрасно понимала, что ничего даром в этом мире не делается.
– Не признавать за Москвой полные права на гетманщину!
– Так он хочет забрать ее себе?
Марыся ахнула – а Ян скривил губы. Качнул головой, отрицая догадку, и глухо произнес:
– Юрий считает, что гетманщина, что ныне под Москвой, должна быть самостоятельной, причем включать в себя и правобережье, что сейчас польское, и Слобожанщину, которая московская. И он даст гарантии, что Малая Русь в такой территории, никогда не будет присоединенной ни к одному из трех государств. И он просто не позволит это сделать никому!
– Но панство…
– За Речью Посполитой Юрий признает полное право на Молдавию и Валахию. И, а это возможно, на Трансильванию и Венгрию. Взамен требует от Сейма соблюдать права православных на польских землях, включая свободный переход жителей, как к московскому царю, так и на земли Новороссии. А также признать особым решением независимую Гетманщину в границах Малой Руси, включая Слобожанщину и наше Правобережье.
– Но это же неминуемая война с Москвой?! Ты же отказал гетману Самойловичу, когда он недавно предложил тебе подобное! Именно из-за неизбежности войны…
– Не совсем, моя любовь. Юрий предлагает встретиться нашим посольствам в Киеве и обговорить все возникшие вопросы. И после этого заключить «Вечный мир», став гарантами оного.
В комнате воцарилось полное молчание, слышался только треск поленьев в камине, которые жадно поглощало пламя. Через несколько минут королева негромко произнесла:
– Он действительно истинный базилевс ромеев! Я не могу понять, в чем очевидна его выгода! Союз с нами ему необходим для продолжения войны с Турцией, но с Москвой он связан династическими узами. Здесь скрывается какое-то изощренное коварство, муж мой, только не могу понять – где оно, и на кого обращено…
– Ваше величество, я старый моряк и многое повидал на своем веку. Но вы меня удивили своим бригом с гафельным парусом и необычным набором корпуса – с диагональными сваями-ридерсами. Для меня стало откровением, что вы его где-то смогли увидеть.
– Витторио, причем здесь мой бриг?! Я однажды видел такой корабль с грота-гаф-триселем.
Приведя вбитое насмерть в память название, Юрий остановился, лихорадочно размышляя, как бы ему послать ушлого венецианца, уже хорошо говорившего на русском языке, подальше.