– И еще одно – я не хочу подставлять константинопольского патриарха, что является этнархом для православного населения, что под турецким игом томиться. А посему собрать нужно Поместный Собор из иерархов, клириков и моих представителей, со всех земель, под моей властью находящихся. Война с османами будет долгая, и нам нужно…
Юрий сделал паузу и внимательно посмотрел на старца – тот не сводил с него напряженного взгляда. Слишком долго и старательно Мефодий подводил его к этим словам, которые он сейчас произнесет.
– Нужно выбрать патриарха Готии и Новой Руси! Одобрение других патриархов мы получим после окончания войны с Оттоманской Портой и заключения с ней мира! Получим, владыко, куда они денутся в такой ситуации – победителей не судят! Поставит нашего патриарха сам Константинопольский патриарх Иаков – он прибудет сюда летом, посетит так сказать. Правда, он еще об этом не знает, но очень захочет – я найду для него очень веские доводы, к которым он обязательно прислушается.
Митрополит чуть вздрогнул, но не проронил ни слова. Испытавший все «прелести» турецкого владычества Мефодий прекрасно понимал, что влияние православия прямо пропорционально могуществу государства, что защищает всеми способами и средствами церковь.
– И главное – должны прибыть экзархаты Константинопольского патриархата, что войдут в нашу патриархию. Это касается местоблюстителя Киевской митрополии архиепископа Лазаря, что уже третий раз им является, и митрополита Трапезунда и Халдии Алексея. Последний останется жить у нас, дабы османы его не репрессировали. А также и сам Иаков, если возвращение обратно для него станет смертельно опасным.
Это очень важно, владыко – святитель Иоанн Златоуст, как ты мне говорил, был Готским митрополитом и патриархом, а потому мы не будем нарушать традицию, освященную Вселенским Собором. В случае государственной необходимости защиты нашей православной веры учредить патриаршество на наших землях. Я принял такое решение, и найду веские доводы для Поместного Собора и патриарха Иакова, чтобы патриархом был выбран именно ты, владыко!
Юрий впился глазами в неподвижного митрополита – Мефодий склонил голову в черном клобуке, но ладонь на пастырском посохе выдавала волнение – пальцы дрожали.
– Государь…
– Как только Трапезунд мы освободим, ты венчаешь меня на царство там, в соборе святой Софии! Мы не сможем освободить Константинополь, но столица второй империи ромеев будет под моим скипетром! И я постараюсь ее не отдать туркам обратно!
Голос Юрия стал звенящим от напряжения – он прекрасно понимал, что такое обещание придется выполнять. Попахивало ужасающей авантюрой, но только на первый взгляд.