И при этом на прерогативы его царской и королевской власти никто не посягал – все жители прекрасно понимали, что нужна жесткая «вертикаль власти», как сказали бы из телевизора в будущие времена.
Иначе не одолеть многочисленных врагов, что обложили с трех сторон ставшие вольными земли. Именно с трех – к западу от Днепра и к югу от Дона ногайские орды. К северу от Северского Донца уже надвинулись московские владения, что уперлись в реку. А через Черное море могущественная Оттоманская Порта, угроза от которой была самой явственной – у султана армия не просто большая – огромная.
Ох, как не хотел Юрий начинать этот разговор – но иного выхода для него не оставалось. Софью нельзя держать в неведении – умная женщина рано или поздно поймет, что ее держали за «болванчика», а это вдребезги разобьет то доверие, что сложилось между ними. Она должна стать союзником, так как именно на ее помощь в столь трудном и щекотливом деле Галицкий особенно рассчитывал.
– Не примут никогда, государь. Меня в жены отдали именно потому, чтобы я убедила тебя присягнуть царю Федору Алексеевичу и подвести все твои владения под его державную длань.
– И почему не убеждаешь, свет мой?
– Потому, государь, что подданные твои бояр московских не потерпят – большая война произойдет, кровавая. Да и ты сам, пережив унижения и пытки, выю свою не склонишь. А потому брат мой Федор попросил меня сделать все возможное, чтобы войны не случилось между вами. Ибо ведомо ему, что запорожские и донские казаки под твою руку склонились – чернь им намного дороже и ближе, чем боярство наше.
– Так и сказал?
– Как на духу тебе о том говорю, муж мой! Нельзя такую тайну на сердце держать. Просто не решалась тебе о том поведать. Но полюбила тебя всей душою, а потому мне нечего от мужа и государя скрывать. Прости меня за тайну сию, я думала, что князь Василий Васильевич тебе о том сказал, еще перед свадьбой нашей.
– Говорил о сем деле, Софушка. Голицын прекрасно понимает, что распря обернется большими бедами – ведь кроме донцов и запорожцев меня поддержат казаки Слободской Украины и Гетманщины, причем их войсковая старшина уже сейчас письма пишет. Вот только война между Москвой и Галичем выгодна врагам нашим – туркам, татарам и ляхам! Они спят и видят, как ваши бояре полезут сюда свои порядки устанавливать, такие как на левобережье и в украинских городках.
Юрий рубанул правду, как ее видел, продолжая крепко обнимать Софью. И решился сказать жене потаенные мысли:
– Я не дам здесь крепостничество установить, более того – хочу добиться, чтобы во всем московском царстве Юрьев день снова ввели повсеместно – нельзя смердов на положение холопов переводить!