– А я предупреждал! Я просил! А вы? – орал Василь Иваныч, задвинув меня к себе за спину, и размазывая по лицу правителя кровь платком. – эльф негодовал! Глаза искрили, флюиды ненависти заполнили все пространство! Я боялась даже пукнуть, не дай бог сдетонирует.
Василь Иваныч попытался замять конфликт. Он сто раз извинился, и сообщил, что вся наша парт ячейка скорбит вместе с ним… Мы с нетерпением ждали хоть какого-то решения нашей судьбы. До выноса вердикта местной инквизицией оставалась ровно минута.
Эльф забрал платок, оторвал от него две небольшие тряпочки, скрутил жгутиками и вставил получившиеся затычки в нос. Потом двинулся ко мне. Тут и дураку понятно, что мужик в невменозе. Судя по его виду, намерения у него серьезные. Сейчас было бы проще остановить пенсионную реформу, нежели правителя. Он, сощурив глаза, гундося, произнес фразу, которая, видимо, должна была меня деморализовать:
– Что сказать, Шура. Хвалю. Взяли новую высоту, недостижимую нормальными существами.
Но… Вот эти его затычки в носу, гундосящий голос… Да и сам он был такой трогательный, такой беззащитный. В общем, я его обняла, очень, кстати, неожиданно для него самого, и сказала, что все будет хорошо, все бобки заживут. И если он хочет, я могу подуть на бобку или поцеловать бобку.
Эльф как-то судорожно вздохнул, расслабился и спросил:
– Что ты хочешь, чудовище?
– Корову.
– Какую корову? У нас нет коров!
– Ну, может она как-то не так называется. Я знаю ее под агентурной кличкой – «КОРОВА».
– Хорошо. Забирайте.
Нам выделили транспорт и корову, и мы отправились дальше.
– Куда сейчас? – спросила Василь Иваныча – к драконам?
– Что тебя так на драконах заклинило-то?
– А я просто особо нигде и не была.
– Тогда поехали к оборотням. Там интересно.
– О! Я же знаю одного оборотня! А они только волками бывают? А есть оборотни суслики? А белки? А ежи?
– Ужас какой!
– Почему?
– Ну я видел в твоих воспоминаниях, КАК это выглядит. И это ужас.
– Кстати, по поводу шастанья в мой мозг…
– Я больше не буду!
– Перестань врать!
– Это утопия.
Я обиженно поджала губки. Нужно что-то срочно делать, но что – непонятно. В общем, пока мы ехали верхом и вели на веревке нашу «корову», я вырабатывала план Барбаросса.
Что сказать, пакости во мне рождаются спонтанно. В башке шумел Тихий океан, без любых намеков на мыслительную деятельность. С тем и добрались до какой-то поляны и решили заночевать.
Василь Иваныч, объявив привал, отправил меня за хворостом, а сам достал из воздуха ведро с водой и тряпкой, и с кровожадным лицом поскакал к нашей кормилице. Я с интересом наблюдала за ним.