– Слушай, ты меня просто заинтриговал, – не удержалась я. – Ты же толпу таких официанточек можешь купить. Зачем тебе Новикова, да ещё на нейтральной территории?
– Сам пока не пойму, – Кир пожал плечами. – Занятная девчонка, сейчас таких, как говорится, не делают.
Ничего занятного я в Наде Новиковой не видела. Впрочем, мне-то какое дело? Избалованного деньгами и девушками мажора потянуло на что-то пресное и малозаметное. Такое тоже случается. Может, разглядел в Новиковой прекрасную душу. Или, скорее всего, придумал её. Вряд ли Надя долго общалась с Киром, когда он решил здесь напиться.
Краем глаза я заметила, что с подносом к пустом столику за спиной Назарова подошла уже не Таня, а Новикова. Надо будет с ней поговорить. Понимаю, что мне не по статусу, но меня очень интересует, было ли у неё что-то с Львенком. Парень мне нравится, пожалуй, даже слишком нравится. И если я узнаю, что он за моей спиной встречается с кем-то ещё, надо будет быстро прояснить этот момент. Я не собираюсь ни с кем делить ни свою чашку, ни зубную щётку, ни, тем более, мужчину.
Разумеется, в открытую я спрашивать ничего не собираюсь. У меня есть прекрасный повод начать разговор с официанткой. Вот он, сидит напротив, и пока не заметил, что Надежда уже на работе.
– Знаешь, Инка, я ведь к тебе тогда мириться приходил, – Кир усмехнулся. – Думал, попробуем начать всё заново. А сейчас смотрю на тебя и понимаю: ничего вернуть невозможно. Да нам обоим это и не нужно. Оказывается, иногда пообщаешься с человеком совсем немного, а он заинтересует тебя больше, чем многие давно знакомые… – Назаров задумчиво уставился в пространство. – Хотя ты это вряд ли поймёшь.
Это он зря, я очень даже пойму. У меня так и было. Сначала с Дэном, потом – с Львёнком. Имя Дэна отозвалось ноющим ощущением в сердце. Говорят, любовь в жизни человека бывает только одна. Если уйдёт Львенок, я поплачу в подушку, но достаточно быстро приду в себя. А вот Дэн – незаживающая рана. Не знаю даже, женат он или нет, да и вообще жив ли. Надеюсь, что жив и счастлив.
Только тема слишком уж личная, так глубоко в душу я никого пускать не собираюсь. Ничего хорошего из беспредельно откровенных разговоров обычно не получается. Я вообще ни перед кем не раскрываю душу. У меня нет подружек, и меня это устраивает. Я не верю в дружбу и не слишком верю в счастливую любовь на всю жизнь. Наверное, потому меня и называют «железной». Если я никому полностью не доверяю, то и предать меня не получится. Предают и подставляют всегда именно те, кому человек верит. Я не понимаю выражения «верю, как себе». Жизнь учит, что никому нельзя так доверять. Только её уроки замечают не все. Потом начинаются жалобы: ах, лучший друг разболтал мою страшную тайну, лучшая подруга увела мужа, любимый человек предал, и так далее. Нет уж, все мои тайны при мне, и никакими горестями и радостями я ни с кем не делюсь. Слишком многие мне завидуют. Моим проблемам тихо порадуются и, возможно, обсудят со всеми знакомыми, что у успешной Инны не все так просто. А из-за успехов расстроятся. Сочувствовать умеют немногие, а сорадоваться так вообще единицы.