– Я согласна.
Уточнять, на что именно согласна, не стала. В конце концов, в тайной службе мне только одно предложение делали – втереться в доверие городскому стражу, связанному с Культом.
Взгляд мне достался странный – вроде и довольный, но недоверчивый.
– Понятно… – Северин отложил свиток, который просматривал, и припечатал ехидно: – После вчерашнего выдающегося похода с принцем в кабак ты запереживала, что он тебя в свою личную охрану заберет.
– А может забрать?
Высказанная им версия мне понравилась. Вот только было бы глупо надеяться, что такое объяснение его устроит.
– Без твоего согласия – не может, – успокоили меня. Однако обманчиво мягкий тон тут же сменился жестким и далеким от понимающего: – Так что перебирай спокойно бумажки у Ванды и не волнуйся.
Ну прекрасно. Теперь еще и уговаривать надо меня к расследованию привлечь?
– Да, передумать заставил вчерашний поход, но не та его часть, где кабак разгромили, – ответила я честно. – Ты уже наверняка наслышан. Осознала, что бессмысленно избегать встречи с Культом, когда адепты орудуют в столице и покушаются на принца. Лучше быть с теми, кто с ними борется. Это безопаснее, чем прятать голову в песок и надеяться, что меня не заметят и пройдут мимо.
Северин обескураженно изогнул бровь, явно растеряв заготовленные язвительные слова. Искренность обезоруживает, и ее не сыграть. А мою он чувствует, еще в гарнизоне подметила. Значит, буду добавлять правду по щепотке. Главное – не переборщить и вместе с тем не поскупиться… Все как в зельеварении.
– О покушении наслышан, – Северин откинулся на спинку стула, не сводя с меня внимательных глаз, – и о том, как ты испуганно рванула за пытавшимся наслать проклятие магом.
– Разозлилась. Надоело бояться. – Я выпрямилась, сложила руки на груди. – Готова заняться стражем, которого вы подозреваете в связи с Культом. Или моя помощь больше не требуется?
– Смотря насколько сильно ты их боишься. Страх – не то, что способствует успеху в нашем деле.
– Зато он отлично мотивирует. И ненависть тоже.
– Многовато у тебя к ним чувств.
– Это личное.
– Из-за подруги?
И это выяснил. Но тут не нужно быть шпионом, мой перевод на юг так официально и объяснили – травмой от ее потери. Она не давала мне покоя, подорвала душевное, а затем и физическое здоровье. Паршивая получается характеристика для будущего «полевого» сотрудника тайной службы, но в деле он меня видел и точно ранимой девицей не считает. А прошлое есть у всех, и оно способно как выбить почву из-под ног, так и закалить.
– Да, из-за подруги, – я стиснула зубы, не скрывая, как мне неприятно это обсуждать, – нам и пятнадцати лет не исполнилось в тот год… На нее адепты в лесу близ Академии напали. И убили. Ее и моего наставника.