Дом мы покинули через дверь под заклинанием отвода глаз. У Северина была копия ключа. То ли в тайной службе хранятся все дубликаты, то ли заранее подсуетился. В любом случае это было приятнее, чем вылезать в окно.
На мощеной дороге я попыталась распрощаться, но он вызвался меня проводить.
– Хочешь убедиться, что не заплутаю? – язвительно поинтересовалась я.
– Что больше никуда не проникнешь, – в тон отозвался Северин, – по крайней мере, этой ночью.
Ну да, во дворце еще столько не посещенных покоев.
– Завтра не раньше обеда на службу приду, – предупредила я, не сдержав сонного зевка.
Усталость наваливалась многопудовым грузом в наказание за две бессонные ночи.
– Я сам не планирую раньше обеда просыпаться, – уведомил Северин. – С тебя завтра отчет по Богдану.
– Пока не о чем отчитываться. Я работаю над этим, на днях он мне обещал экскурсию по столице.
– Промежуточные успехи меня тоже интересуют. Так что жду тебя в своем кабинете вечером.
Сдается мне, разговор не столько пойдет о Богдане, сколько обо мне и проигнорированных предупреждениях…
К счастью, за поворотом показалось крыло, в которое меня поселили. У входа на лавке резались в карты стражи-полуночники, Северин выразительно покосился на них, потом на меня, будто подбивал присоединиться к ним и выиграть все, поставленное на кон. Я отвернулась и быстро прошла внутрь, он – за мной. Довел до самой двери в безлюдном коридоре, встал перед ней, перегородив путь, и поставил лампу на пол.
– Так не хочется прощаться? – хмыкнула я, пытаясь взяться за дверную ручку, но дотянуться до нее за его широкой спиной не получилось.
– Прощаться рано, – произнес Северин, не сводя с меня пронзительного взгляда.
Наклонился ко мне, я вздернула подбородок. И без того скудное расстояние между нами сократилось, бросило в жар. Резко набранный в легкие воздух заставил грудь заметно подняться, моей шеи коснулась теплая ладонь. Щелкнула застежка цепочки, медальон соскользнул. Северин тут же его сцапал и отстранился.
– Это тебе больше ни к чему, – сообщил он, отступая от двери вместе с поднятой лампой. – Спокойной ночи.
От возмущения я растеряла все слова, а когда нашла, сплошь нецензурные, его и след простыл.
По одну сторону переливался свет, по другую – клубилась тьма. Река меж двух берегов бурлила неистово, возмущаясь моим попыткам плыть против течения и относя им назад. Из сил я выбилась, а не продвинулась к заветному истоку нисколько. Да и существует ли он? Если да, то доплыть до него так без шансов! Чем больше я старалась, тем сильнее волны били в лицо, отбрасывая прочь. Пакость… Видимо, подобное полагается делать в том самом состоянии внутреннего равновесия, которого во мне не было ни капли. А вот злости сколько угодно! Чувствовала, что скоро пар из ушей повалит. Очередной заплыв бесславно кончился тем, что запал иссяк, одолела дикая слабость. Сдавшись, я выругалась на зависть многим бандитам из подворотни и вынырнула в реальность.