Облизываю подушечку языком, поднимаю веки и дерзко смотрю в глаза мужчины.
— Съем, — приглушенно обещаю ему, прикусывая палец.
Он, наоборот, прикрывает потяжелевшие веки, наблюдая за мной из-под опущенных ресниц.
— Есть не надо, и кусать тоже, — с усмешкой дает мне наставление. — Только нежность, детка.
Ишь какой! Нежности ему подавай.
Удобно, что сегодня я в джинсовых шортах и майке-алкоголичке. Надо же соответствовать его спортивному стилю и возрасту. Мои сарафаны в пол его, не факт, что вдохновят.
А вот белье на этот раз я надела, более чем сексуальное. Черное, кружевное и минималистичное.
Чувствуя усилившееся давление на затылок, сползаю с дивана на пол и устраиваюсь на коленях между широко расставленных мужских ног.
Собственный пульс частит. Втягиваю носом воздух, пытаясь выровнять дыхание. Только куда там?
Самое смешное, сейчас мне стало пофиг, что там творится за моей спиной на экране. Шум в ушах заглушает все неприятные пугающие звуки.
Тяну Федину футболку вверх, оголяя живот. Веду указательным пальцем по чертовой дорожке сверху вниз, замечая мурашки на его коже.
Отодвигаю шорты вниз и извлекаю член.
Ого! Стрелкой точно на север, устремляется вверх, прилипая к животу.
«Буровая установка во всей красе».
Мне хватает ума не озвучивать это вслух.
Медлю, ласкаю взглядом каждую венку, любуюсь. Не спешу взять его в рот.
Он первый начал эту игру. Пусть немного помучается.
Кончиками пальцев провожу от головки до основания.
— Спусти лифчик, Ев, — вскидываю глаза вверх, услышав настойчивую просьбу-приказ бурильщика.
— Так? — Спрашиваю, послушно оттягивая майку и сдвигая чашечки вниз.
— Да, — цедит он. — Оху…Обалденно.
— Хм, — прикусываю губу, не давая себе передумать.
Прижимаюсь к нему грудью. Ствол оказывается аккурат между полушариями. Склоняю голову и выдыхаю горячий воздух на чувствительную головку.
— Ты смерти моей хочешь? Б**ть! Ева? — издаёт натуральный рев медведя Федя.
Обеими руками берет мою голову и тянет на себя, нетерпеливый.
Вовремя успеваю раскрыть губы, чтобы принять его в рот. Жестко, до самого горла. Нет, это не пугает. Раздражает разве пресловутый рвотный рефлекс. В глазах мгновенно появляются слезы.
Бурильщик словно испугавшись, сделал всего пару фрикций, и сдал назад. Тут уже я в прямом смысле хватаю его… ну, понятно, за что, и требую продолжения.
Пусть лучше сделает всё сам. Мне не неприятно, отнюдь. Именно с ним, и не с кем другим, я согласна на подобные эксперименты, предпочтя пассивную позицию.
— Тише-тише, — успокаивающе гладит по моим скулам.
Его грудь ходит ходуном, косые мышцы напряжены, живот подрагивает. Член, кажется, стал еще больше, когда я его с шумным чпоком выпускаю изо рта.