– Вот уж спасибо, – фыркнула статуя и деланно посетовала: – Мне ведь нужно сохранять ясную голову на работе, а О задурит её кому угодно в два счёта.
Это она умеет…
– Я буду тебе должен. – Сказал и выдохнул.
Всё, назад дороги нет.
Слова, произнесённые у Звёздного Колодца, автоматически становятся клятвой.
– Оо-о! – сладострастно протянула статуя, смакуя ненавистную букву с наслаждением заправского мучителя. – Люблю должников. Обожаю просто! А что конкретно должен будешь?
Феникса качнуло, повело в сторону. Но равновесие всё же сохранить удалось. В последний момент, чтоб его!
Идол, деланно не замечая откровенно хренового самочувствия собеседника пустилась в пространственные размышления, какое бы такое этакое «перо» стребовать с «паршивого феникса».
– Послать тебя на Кудыкину гору – принести мне то, не знаю что? Или отправить за говорящей головнёй к Матушке Яг-Ели? А то шастают тут всякие, только и знают, что сквозняки честны̀м стату̀ям устраивать, проходимцы. – Выразительный зырк на еле стоящего на ногах «проходимца» и задумчивое: – Хм… А может, загадать тебе то, что в Замке своём Ледяном сам не знаешь?
Фиар молчал. Вступишь с «Пращуркой» в полемику – и окажешься в такой кабальей заднице, из которой вовек не выберешься.
– Ладно уж. – На мраморных губах Хранительницы зазмеилась усмешка. – Что-то я сегодня подозрительно добрая. Аж самой противно. Так и быть. Помогу по старой дружбе. В долг!
Идол назидательно поднял палец, и феникс скривился.
Как будто Хранительница даст ему забыть.
– Ну? – хмуро вопросил он, потому что статуя говорить не спешила.
– Запряги сперва, чтобы нукать. – Осклабился Идол. – Ещё ножкой мне топни.
– Как будто сама не знаешь, зачем я пришёл! – вспылил снежный.
– Знаю, конечно.
– И?
Хранительница пожала мраморными плечами.
– Сам же заметил, мне тут скучно. Так что сделай милость, Тринадцатый… Уж не откажи в милости… Поведай о своих бедах.
– Я. Хочу. Быть. С Искрой.
Хранительница так и поперхнулась, а затем затряслась от мелкого дребезжащего хохота.
Весёлый у неё выдался вечер.
– Так это тебе не ко мне тогда, а прямиком в Огненные Чертоги. Зеркалом дорога!
И тут Фиар понял, что впервые в жизни способен на святотатство.
Он всей своей мятежной душой возжаждал поднять руку на главное сокровище Империи. Надругаться над святыней. Разбить к демонам проклятую статую – и больше никогда, никогда… Что именно «никогда» – феникс и сам не додумал, увы, голова по слабости не уступала телу. Мысли ворочались в такой голове вяло, неохотно. Так и норовили разлететься во все стороны или нырнуть с разбегу в Звёздный Колодец у мраморных ног…