— Я встретил тебя первой, но им же знать не обязательно. Ты моя Ева и всегда ей была, — он провел пальцем по моей щеке и коротко улыбнулся, — Я чувствую то же самое, Ева. Чувствую себя целым, когда ты рядом. Покой, умиротворение. Только ты, навсегда.
Моя нижняя губа предательски дрогнула от его сентиментальности, а он лишь провел по ней большим пальцем и оставил горячий поцелуй. Адам отпрянул от моих губ и развернул меня к себе спиной. Он положил подбородок мне на плечо и обвил руками словно плющ, согревая меня своим теплом.
— Я люблю тебя Ева, — прошептал он мне на ухо и оставил поцелуй на шее.
— Сильно, Адам, очень сильно, — положив свои ладони на его, я откинула голову ему на плечо и посмотрела, как солнце утопает в горизонте.
Глава 33. Прекрасный день
Ева. Спустя два месяца
Свадьба — это подвиг, на него идут самые отчаянные и безнадежно влюбленные.
Ответственный, прекрасный, до ужаса волнующий день, который я запомню на всю свою жизнь. День нашей свадьбы.
Я стояла у зеркала, а моя мать помогала прицепить длинную ажурную белоснежную фату, которая вводила меня в ещё больший ступор. С помощью Адама, я вернулась в семью и поняла, что они хоть и не родные, но они моя семья. Единственные, любимые, родные.
Поправив белоснежное свадебное «русалочье» платье, я пыталась унять дрожь в руках. Каждый изгиб моего тела, которое так любил Адам было обтянуто белыми узорами и кружевами. Узкий корсет и юбка, обтягивающая стан до колен, а дальше расширяющаяся, напоминала русалку, вернее, ее хвост, который расплывался на полу, словно пучина. Постучав идеально белым каблуком, почувствовала ладонь матери на своей талии.
— Не волнуйся, всё будет замечательно, — подбодрила меня мать, сдерживая слезы. — Моя девочка, — погладив меня по открытой спине, прошептала мама.
— Мам, ну хватит, — обняла я её, а она обмахнула своё лицо с улыбкой на лице.
— Ты такая красивая, господи.
*******
Когда пришло время для церемонии, я уже стояла перед закрытыми дверями и открыто нервничала.
— Не волнуйся, я с тобой, — раздался голос отца позади меня.
— Пап! — обняла я его, а он коротко поцеловал меня в щеку. — Не отпускай меня пока мы не дойдём.
— Никогда, дочка, — он подставил локоть, и нежная музыка зазвучала за дверями.
— О, боже мой, я вся дрожу, — прошептала я, а внутренности тряслись от страха, что все будут на меня смотреть. Чертова дюжина людей.
Двери распахнулись, и я увидела тридцать человек, которые стояли и смотрели только на меня. Я бегала глазами и не решалась даже шагу ступить.
— Божечки, — пробормотала я, а отец обхватил мою ладонь, которая висела у него на локте.