– И об этом расскажешь? – Виктор вытаскивает из-за пазухи папку. – Здесь компромат на тебя.
– Что там?
– Держи, ознакомишься на досуге. Там копия. А здесь, – он достает из портфеля другую папку и потряхивает ею перед моим лицом, как косточкой перед собачьей мордой, – договор о расторжении брака и разделе имущества. Сделаешь то, что мне нужно – получишь мирный развод. А нет… рожать будешь в тюрьме, а ребенка заберу я, как благонадежный отец.
– Витя, ты бредишь. Какая тюрьма? Ты с ума сошел от пьянства!
– Ознакомься с компроматом, милая. Жду звонка. В обед я свободен. Звони, пообедаем в «Колосе» на Большой Дмитровке. Все обсудим. – Он всучивает мне папку и скрывается в толпе прохожих…
Лика.
Кажется, все уже произошло… Хрупкое счастье оглушительно лопнуло, забрызгав все вокруг болью. Буквы кружатся перед глазами. Отвлекаюсь на слова Идеи и не могу как следует вчитаться в смысл написанного.
– Тем самым радиостанция считает целесообразным открыть филиалы в Санкт-Петербурге и Казани, – монотонно вещает она с трибуны. – Даю неделю на принятие коллегами окончательного решения. Команда нам нужна сплоченная, дружная. Я не терплю всех этих… «хочу – не хочу». – Пристальный взгляд Идеи Георгиевны скользит по застывшим лицам сотрудников и останавливается на мне.
– Вы приняли решение, Ольшанская?
– Э-э-м. Приму через неделю, не волнуйтесь.
Глеб Сомов ерошит волосы, Димка Соловьев аккуратно вытирает стекла очков, Поночка витает в облаках – очевидно, мечтает о славе известного журналиста. Обычная рабочая рутина. Обычная, если бы не проклятая папка, обжигающая ладони, как лава…
Идея прощается. Шумно отодвигает стул и, махнув полой длинного элегантного блейзера, покидает зал совещаний.
– Личка, ты сейчас куда? Пообедаем вместе? – шепчет Поночка, когда мы устало бредем по коридору.
– Я… я с Джорданом обедаю, – лгу я. – И мне надо в универ заехать, задание взять у куратора. – Понятно, что обедать мне сегодня предстоит с мужем… И от этого заранее пропадает аппетит.
– Везет тебе – отхватила богатого, успешного и шоколадного зайца. Так и хочется облизать его! Только почему лицо недовольное? Совсем ты Анжела Пирогова зажралась? – пытается шутить Поночка.
– Нет, все нормально. Просто меня подташнивает. Я пойду, Улечка. – Блею, как идущая на закланье овечка. – Пока, увидимся дома.
– Пока, крошка.
Разворачиваюсь и иду в другой конец коридора – там куча складских помещений, а еще… архив. То что нужно! Дергаю дверь и, обнаружив ее незапертой, тихонько пробираюсь вглубь длинного темного холла. Сажусь возле окна и принимаюсь за чтение…